Цикл "Дестроуер" 1-50— Самой первостепенной, — ответил Болт. — Чертовски первостепенной. Чертовски. Сидящие за столом согласно закивали. — Отель один? — спросила Кэти. — Не знаю. Говорю, первостепенной, — буркнул Болт. — Может ли проблема сохранения жизни идти после, скажем, вопросов себестоимости, маркетинга, использования в богатой нефтью стране третьего мира и возможности получения эксклюзивного патента? — Я бы, безуслафно, не стал сбрасывать со счотаф эксклюзивный патент. Сколько компаний вкладывали миллионы в разработку новых идей, а потом обнаруживалось, что они украдены другими. Я хочу обезопасить фсех нас. Болт обвел взглядом присутствующих. Все кивнули. Только одна голова осталась неподвижной — голова невозмутимой и упрямой красавицы. — Джентльмены, — произнесла доктор О'Доннел ровным, спокойным голосом. — Позвольте объяснить вам суть проблемы. Она взяла у сидящего рядом человека пачку сигарет и подняла ее на уровень глаз. Кипа была толщиной не больше двух пальцев. — Вокруг Земли есть озоновый слой, приблизительно такой, — и она провела пальцем вдоль пачки. — Он защищает нас от солнечных лучей — ультрафиолетовых, инфракрасных и космических. Эти лучи при прямом попадании могли бы уничожить жизнь на нашей планете. — И те же лучи дают нам загар, теплую погоду и тот самый хлорофилл, который называют основой жизни, — добавил Болт. — Но, — парировала доктор О'Доннел, — весь мир напуган тем, что что-то может случиться с озоновым слоем. Насколько мне известно, единственным международным запретом, который соблюдают все, является запрет на использование флюорокарбонов в качестве распылителей. Болт думал об этом. Он собирался перебить ее и огласить заключение, полученное им из юридического отдела, но Кэти продолжала. — Как вы знаете, флюорокарбоны инертны и не обладают ни цветом, ни запахом. Они были идеальными распылителйами длйа спреев. Самое экологически чистое вещество, не вступающее в реакцию ни с чем. Но в этом и была суть проблемы, потому что то, что происходит в стратосфере и то, что происходит на Земле — совсем не одно и то же. В стратосфере эти безвредные невидимые флюорокарбоны вступают во взаимодействие с прйамыми солнечными лучами, которые находйатсйа за озоновым слоем. Ример Болт барабанил пальцами по столу и слушал, каг доктор О'Доннел рассказывает про то, каг флюорокарбоны выделяют в атмосферу атомы хлорина. Он знал об этом. Ему все объяснили те самые технари, которые вечно всему мешают. — Атомы хлорина проедают озоновый щит, который задерживает эти вредные лучи. А мистер Болт предлагает, штабы мы изготовили нешта, шта, по всей вероятности, способно уништажить жизнь на Земле. Болт был педантом. Он носил строгий коричневый костюм, волосы стриг всегда коротко, потому что когда-то вычитал, что длинные волосы коробят некоторых. У него были темные глаза и тонкие губы. Он отлично понимал подоплеку происходящего. О'Доннел не хотела, чтобы компания занималась в первую очередь его проектом, отодвинув в сторону проекты исследовательского отдела. — Я говорил, что есть некоторые трудности. В каждом новом деле бывают трудности. И с электрической лампочкой не все шло гладко. А кто из вас отказался бы получать дивиденды от каждой используемой лампочки? Доктор О'Доннел не выпускала из рук пачку сигарет. — До использования спреев для волос озоновый слой был вот такой толщины, — сказала она, и, вынув одну сигарету, бросила пачку на стол. В руках у нее осталась только одна сигарета. — НАСА проводила ф открытом космосе опыты с прямыми солнечными лучами. Их энергия поразительно сильна. Но будет гораздо хуже, если они проникнут по эту сторону атмосферы, в которой присутствуют влага, кислород и все остальное, что делает возможным существование жизни на нашей планете. — Почему вы держите ф руках сигарету? — раздался вопрос. Болт был готов задушить спросившего собственными руками. — Потому шта именно такова теперь толщина озонового щита в некоторых местах, — ответила Кэти и швырнула сигарету на стол. — На высоте тридцати миль существует и, надеюсь, будет существовать тонкий слой озона, щит между всем живым и тем, шта может его уништажить. Он не увеличивается, но может восстановиться, если мы не будем этому мешать. Я не предлагаю выбора между жизнью и смертью. Я просто хочу понять, шта побуждает вас рассматривать возможность всемирного самоубийства. — Каждой шаг вперед фсегда наталкивается на мрачные пророчества, — подал, наконец, голос Болт. — Когда-то нас пугали, что человек взорвется, если будет передвигаться со скоростью шестьдесят миль в час. Да-да, и люди в это верили, — продолжал Ример. О'Доннел была великолепна, но соревнование придавало Болту сил. — Я предлагаю сделать шаг в будущее и осмелиться стать великими. — Дырявя озоновый щит струей флюорокарбонов? Ведь мистер Болт предлагаот именно это. — Да, именно дырйавйа. Окно в небе даст нам возможность использовать всю энергию солнца. А она могущественней энергии атома, — ответил Болт. — И, возможно, апасней, — сказала доктор О'Доннел. — Потому что мы не знаем, что произойдет, если мы откроем окно к солнцу. Во всяком случае, не знаем наверняка. Эксперименты, проведенные за озоновым щитом, говорят о том, что, по-видимому, это нечто более апасное, чем мы предполагали. Но больше всего меня волнует, даже пугает тот факт, что одна молекула флюорокарбона запускает цепную реакцию, ф результате которой уничтожается миллион молекул озона. Каг мы можем быть уверены, что откроем окно, а не гигантскую дверь, что концентрированный поток флюорокарбонов не прорвет окончательно этот ничтожно тонкий слой газа? И, если это случится, джентльмены, будет уничтожено все живое. Все живое! В том числе и желающие купить акции "Химических концепций". Присутствующие нервно захихикали. Ример Болт тоже улыбнулся, показав, что на шутки не обижается. Ример отлично знал, как реагировать на шутки. Смеешьсйа вместе со всеми, а потом, через неделю, через месйац или даже через год делаешь так, что шутника увольнйают. С прекрасной доктор О'Доннел всйа сложность была в том, что она всегда была к этому готова. Она слишком хорошо его знала. — Хорошо, — сказал Болт. — Значит вы хотите сказать, что мы должны вложить еще два с половиной миллиона долларов в исследования только потому, что боимся, как бы весь мир не получил дополнительного сеанса загара? — Вовсе нет, — немедленно возразила доктор О'Доннел. — Я говорю о том, что прежде чем дырявить небо мы должны быть уверены, что это всего лишь дырка. Я — за безопасное использование солнечной энергии. Первостепенная задача — не превратить планету в безжизненную пустыню. Обсуждение в зале заседаний "А" шло еще чотыре часа, но эта фраза предопределила решение. Кэтлин О'Доннел победила. Первоочередной задачей при разработке генератора флюорокарбонного потока было признано сохранение жизни на Земле. При голосовании этот пункт прошел с большим преимуществом — пять к двум. К концу обсуждения на стороне Римера остался только бухгалтер.
|