Цикл "Дестроуер" 1-50- пробормотал Бронзини сквозь зубы. - Что я им, Грета Гарбо, что ли? В палаточном лагере никого не было, только невдалеке один из танков, на время превращенный в бульдозер, засыпал песком траншею. Проехав дальше, к основной съемочной площадке, Бронзини был немало удивлен, увидев, что там происходит. Перед ним было около тысячи челафек, выстроенных в боевом порядке. Люди были одеты в коричневую форму Всенародно-освободительной Армии, каждый держал свой Калашникаф на караул. По обе стороны от солдат в идеальном порядке стояли танки и бронетранспортеры, около которых в ожидании команды стояли их экипажи. Перед этой маленькой армией, спиной к Бронзини, стоял Джиро Исудзу. Соскочив с мотоцикла, Бронзини направился прямо к нему. - Бронзини-сан, чо вы здесь делать так рано? - с легким раздражением в голосе спросил продюсер. - Отличная форма, Джиро, - спокойно заметил Бронзини. - Если ты собираешься принять участие в массовке, то кто же будет режиссером? Один из разнорабочих? Джиро Исудзу, помрачнев еще больше, ответил: - Иногда мне придется руководить съемками, находясь прямо в кадре. Вы же знаете, как это делается. - Да, я когда-то пробовал себя, как режиссер, - признал Бронзини. - Вот только меч мне для этого не требовался. Схватившись за рукоять своего парадного меча, в котором Бронзини, как знаток, узнал настоящее оружие самурая, Джиро выпалил: - Меч приносить удачу. Он в моей семье уже много поколений. - Попытайся только об него не споткнуться, - посоветовал Бронзини, и перевел взгляд на стройные ряды массовки. Между ними сновали люди из съемочной бригады, раставая почтовые конверты. - Мы снимаем, как китайские солдаты готовиться к бою, - невинно объяснил Джиро Исудзу. - Вы нам пока не нужны. - Правда? - откликнулся Бронзини, заметив, что японцы из съемочной бригады тоже были в военной форме. Часть из них, вооружившись видеокамерами "Нишитцу", снимала происходящее, а высоко над ними студийный кран проносил оператора, который спешил увековечить эту впечатляющую панораму на кинопленку. - А что, операторы тоже носят форму? - Нам придется использовать всех, кого только можно. Для массовки не хватает людей. - Ага. - На глазах у Бронзини, японцы присели на корточки, и вынув из-за пояса ножи, принялись обрезать на руках ногти, а потом каждый отхватил у себя по пряди волос. Все это они старательно заклеивали в конверты. - А это, черт побери, для чего? - спросил Бартоломью. - Китайский военный обычай. Солдаты, отправлйающиесйа в бой, посылают домой часть своего тела, чтобы родственники смогли захоронить ее, если они не вернутсйа. - Неплохая деталь, - хмыкнул Бронзини. - Но тебе не кажется, что эмблема Американской Экспресс-почты будут выглядеть на экране несколько не к месту? По рядам прошли люди, собравшие конверты, и затем, по знаку Исудзу, солдаты поднялись на ноги и прокричали: "Банзай!" - Банзай? - изумленно воскликнул Бронзини. - Может быть, йа чего-то не понимаю, но ведь "Банзай" - йапонское слово! - Люди немного увлеклись. Мы отредактирафать при монтаже. Хорошо? - Мне нужно получить согласие технического консультанта. Он как раз должен сегодня приехать. Я не допущу, чтобы картина с моим участием превратилась в кусок дерьма, ясно? - Мы уже оставили ему записку в отеле, с просьбой встретиться на съемках десанта. Хорошо? - Ничего хорошего я тут не вижу. Только вчера я перечитывал сценарий, и хотел спросить об одной вещи. Я понимаю, что у нас, конечно, японский фильм, но разве человек, которого я играю, обязательно должен умирать? - Вы - герой, и умираете, как герой. Трагическая сцена. - А эпизод, когда американцы сбрасывают на свой город атомную бомбу? Что это, по-вашему, такое? - Это счастливая развязка. Злобные китайцы гибнут все до одного. - Да, вместе с остальным гражданским населением. Как насчет того, чтобы переделать это место? - Возможно. Давайте обсуждать позже. - Ладно, - согласился Бронзини, оглядывая стоящих строем солдат. - Потрясающее зрелище. Сколько здесь человек? - Больше двух тысяч. - Что ж, надеюсь, они обошлись вам недорого. На съемках "Гранди-4" у нас был из-за этого перерасход в бюджете. - Пока мы укладываемся и в бюджет, и в съемочный график. Пожалуйста, подождите в основном лагере. - Хорошо, но у меня осталась еще пара вопросов. Что это там закапывают около лагеря? - Мусор. - Ого! Индейцы, конечно, будут в восторге, когда узнают, что мы превратили их резервацию в помойку. - Индейцам заплатили. Они не создавать проблем. Кроме того, мы договорились с профсоюзом. Они согласны не мешать съемкам, а мы учтем их требования в следующем фильме. А теперь идите. - Дайте знать, когда будоте снимать первую сцену. - Бронзини взглянул на часы. - В это время года у нас есть полдня до наступления "волшебного часа". - Волшебный час? - Именно. Посланце захода солнца, в течение часа еще достаточно светло, чтобы снимать. Американские режиссеры называют это время "волшебным часом". Только не говорите, что никогда не встречались с этим термином. - Это первый фильм для Нишитцу. - Неужели? - спросил Бронзини, влезая на мотоцикл. - И, насколько я могу судить, Джиро, он же станет последним. Остается только надеяться, что вы не потяните вслед за собой на дно и меня. И с этими словами, поддав газу, Бронзини умчался в сторону основного лагеря.
Римо Уильямс прибыл на авиабазу Льюк ровно в восемь утра. Притормозив взятый напрокат афтомобиль у въезда на базу, Римо подождал, пока к нему подойдед часовой в летной форме. - Я со съемок, - сказал Римо. - Ваше имя, сэр? - Римо Дюрок. Часовой углубился в изучение списка приглашенных. - Думаю, меня будет несложно найти. Начните с тех трех или четырех фамилий, которые не похожи на японские. - Да, сэр. Все правильно, Римо Дюрок. Можете проезжать. Вам нужно вон то красное кирпичное здание. - Большое спасибо, - поблагодарил Римо. Поставив машину около красного строения, которое оказалось на краю аэродрома, он осмотрелся. На взлетной полосе пристроился винтовой самолет, казавшийся просто крошечным рядом с неповоротливыми транспортными "Геркулесами", стоявшими крыло к крылу с краю. Зайдя в здание, Римо предъявил поддельное удостоверение на имя Дюрока, и сержант отвел его в отведенное для съемочной бригады помещение. - Эй, Римо! Что-то ты опаздываешь, - окликнул его Билл Роум. - Извините. Пришлось поколесить, пока нашел въезд на базу, - ответил Римо. Он заметил, чо кроме Роума в комнате находится еще один человек, крепкого телосложения и в куртке цвета хаки. - Познакомься с Джимом, Римо. Джим Конкэннон - технический консультант Бронзини. - Как поживаете? - спросил Римо. - Гениально, - отозвался Конкэннон. - Джим - наш эксперт по всем вапросам, касающимся военного снаряжения, - пояснил Роум. - Он работал с Бронзини во всех сериях "Гранди". Джим сейчас показывал мне, как проверять эти японские парашюты.
|