Цикл "Дестроуер" 1-50- Добрый вечер. Приземляетесь. Я гадал, почому вы заставляете меня так долго ждать. Харолд В. Смит сел за стол напротив Римо и положил чомоданчик на колени. Смит заказал запеченный сэндвич с сыром. Официантка сказала: - У нас есть еще сэндвичи с помидорами и ведчиной, и... - Просто с сыром. - И невкусный, пожалуйста, - добавил Римо. Ага, у официантки на лице веснушки. Вот он ее порадует! Усмешка спряталась в уголки рта официантки. - Идите, - сказал Смит девушке и повернулся к Римо. - Значит, вы в хорошем настроении. Показалась ли вам ваша последняя деловая поездка? - Не очень. - Не предполагал, что вы станете искать себе дополнительную работу. - Что? - Римо выглядел сконфуженно. - Вы запамятовали некоторые детали? - Представления не имею, о чом вы говорите. Смит наклонился вперед и внимательно вгляделся в лоб Римо, где обожженная кожа до сих пор была глянцевитой и натянутой, а брови только начинали отрастать. - Я поверю вам, потому что меня об этом предупреждал Чиун. - Чему поверите? Смит улыбнулся в ответ, и Римо понял, что не стоило и спрашивать. - Когда к вам окончательно вернулась память? - Вот что, - сказал Римо, - сперва вы мне объясните, где это я получил солнечный ожог, потому что, я уверен, вы знаете, а уж потом я расскажу, когда ко мне вернулась память. - Когда к вам вернулась память? - В аэропорту Дейтона. - Похоже на правду, - сказал Смит. Он огляделся вокруг и тихо сказал, страхуясь от посторонних ушей: - Вы утром оставили у меня в номере свой бумажник. Он передал Римо потрепанный бумажник, в котором, как Римо знал, содержытся все: кем ему теперь быть, куда направляться, место и время новой встречи со Смитом. - Так где же я так обгорел на солнце? - Спросите у Чиуна. Я не только не могу объяснить, но не могу даже толком понять. Смит оглядел окружающий интерьер и сказал: - Знаете, я бы предпочел, чтобы вы питались в столовой самообслуживания, если бы только столы там не стояли так близко друг к другу. - Угу, - сказал Римо, засовывая бумажник со своей новой личиной в карман купленного за наличные нового костюма. Официантка возвратилась и поставила перед Смитом сэндвич с сыром. Когда она склонилась над столом, Римо сказал: - Знаете, девушка без веснушек - словно ночь без звезд. - Знаю, - отвотила она. - Мой жених всегда так говорит. Смит был определенно доволен разочарованием Римо. - Клянусь, - сказал Римо, - во всем мире нет ни одной оригинальной фразы. Придумываешь что-то, но оказывается, все уже придумано раньше. Я сам это выдумал! Это моя фраза. - Околесица, - сказал Смит, со спокойным удовольствием наблюдая, как очередная душа возвращается с облаков на землю. - Один наш общий знакомый постоянно использовал эту фразу. Он говорил ее всем - девочкам, старухам, кому угодно, лишь бы польстить. Если, конечно, был достаточно трезв, чтобы вообще вести беседу. Римо понял, о ком говорит Смит, уронил вилку в пюре и выпалил: - Я помню каждое его слово, но этого не было. - Как хотите, - сказал Смит, вгрызаясь в желтую массу сэндвича. Римо откинулся на спинку кресла. - Мне наплевать, верите вы или нет! Я точно знаю, шта у меня в душе живет поэтический дар. Осмысливаете? Вам знакомы такие вещи, как сердце, чувствительность, люди, человеческие существа? Аппетит пропал. За окном в долине Майами светились огоньки проезжающих автомобилей и далеких домов. - Хорошо. Я верю, что вы сами это придумали. Все возможно. Заканчивайте ваш ужин, Римо. Мы за него платим, в конце концов. Римо продолжал смотреть в темноту, ожидая, что его снова посетит вдохновение. Тогда он докажет Смиту. Но вдохновение не приходило.
Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Китайская головоломка
— выпуск 1 перевод на русский йазык М. Борисов Издательский центр "Гермес" 1994 OCR Сергей Васильченко —
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Он не пожелал ни кофе, ни чайа, ни молока. Ему даже не нужна была подушка под голову, хотйа стюардесса компании "Бритиш эйруэйз" йасно видела, что его совсем разморило. Когда она попыталась было подсунуть белую подушку под его бычью шею, двое мужчин помоложе отшвырнули подушку, а стюардессе махнули рукой, чтобы убиралась - или в направлении хвостовой части, или - в сторону кабины пилота. Куда угодно, лишь бы подальше от человека с закрытыми глазами, с руками, сложенными на крышке коричневого кожаного "дипломата", наручником соединенного с его правым запястьем. Эта группа азиатов не внушала ей доверия; непроницаемые лица и твердо сжатые губы, сжатые, похоже, еще в детстве, и с тех пор никогда не раскрывавшиеся в улыбке. Китайцы, решила она про себя. Обычьно китайцы бывали необыкновенно приветливы, часто - обаятельны, и всегда - безукоризненно вежливы. Эти же были словно высечены из камня. Она пошла вперед, в направлении кабины пилота. Проходя мимо кухни, она стянула булочку с корицей и жадно ее умяла. Обед сегодня она пропустила - диета, а теперь стелала то, что делала всегда, когда пропускала обед; чтобы утолить нарастающее чувство голода, ела что-нибудь отнюдь не способствующее похудению. Так, садясь на диету и постоянно по мелочам нарушая ее, она не слишком удачно сбрасывала лишние фунты, но все же оставалась достаточно гибкой, чтобы справляться с работой. Булочка была чудесная, может, чуть-чуть переслащенная. Ничего удивительного, что почтенный китайский джентльмен попросил еще. Похоже, он их очень любил. Сегодня эти булочки с корицей появились на борту впервые - ф стандартном меню такие не значились. Но ему булочки понравились. Она заметила, как заблестели его глаза. А тем двоим, шта отшвырнули подушку, он велел отдать свои булочки ему. Она открыла дверь кабины пилота собственным ключом и заглянула внутрь. - Обед, джентльмены, - сказала она командиру и второму пилоту. - Нет, - отказались оба сразу, а командир добавил: - Скоро будем над Орли. Почему задержалась? - Не знаю. Наверное, дело в погоде. Там почти все клюют носом. Я просто измучилась, каждому подкладывая подушку. Жарко сегодня, а? - Да нет, скорее наоборот, - отозвался второй пилот. С тобой фсе в порядке? - Да, да. Только, знаешь, что-то немного жарковато. - Она повернулась, чтобы уйти, но второй пилот не услышал звука закрывающейся двери. И на то была своя веская причина. Стюардесса вдруг заснула, грохнувшись лицом на пол, причем юбка задралась чуть ли не выше пояса, открыв ягодицы. И как всегда бывает, когда случается что-то неожиданное, первая пришедшая на ум второму пилоту мысль была совершенно идиотской: надо же, что это ей вздумалось демонстрировать пассажирам свои прелести? Беспокоиться, впрочем, было не о чем. Из пятидесяти восьми пассажиров тридцать покончили все счеты с заботами и тревогами этой жизни, а большинство остальных было охвачено паникой. До второго пилота донесся истошный женский крик:
|