Цикл "Дестроуер" 1-50- Нельзя изжарить яичницу, не разбив яиц, поросенок. - А можете вы удержать это под контролем? - спросил Уайт. - Поволнуйся, свинячий выродок. Помучайся. - Я и так опасаюсь. - Вот и прекрасно. Ты и должен опасаться, - сказали девицы в один голос. Затем они объяснили, что ему надо сделать в связи с поездкой Файнштейна. И сказали, что сделают сами, когда тот вернется. - Без этого не обойтись? - спросил Уайт. - А ты что, хочешь отправиться в тюрьму? - Может быть, вы отравите его или зарежете, или еще что-нибудь придумаете? - спросил Уайт. Девицы отрицательно покачали головами. - На самом-то деле он не такой уж плохой парень, - сказал Уайт. - Я хочу сказать, не настолько плохой. Потом они поделили деньги. Уайт получил десятую часть. Но его заверили: когда дела действительно пойдут, он получит в сто раз больше. - Я делаю это не только из-за денег, - заверил их Уайт. - Тогда отдавай их обратно, поросенок, - сказала одна из девиц. Уайт не отдал.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В тот же день, только постнее, Харрису Файнштейну с огромным трудом удалось добитьсйа приема у помощника министра внутренних дел. Придйа в министерство, он узнал, шта помощник министра ознакомилась с его информацией и передала ее в соответствующее ведомство. - В какое? - В Федеральное бюро расследований, - ответила ему секретарь. Посланце этого Файнштейн снял номер в гостинице, хотя раньше не собирался этого делать. На следующий день утром он отправился в штаб-квартиру ФБР. Да, там действительно получили запрос из министерства внутренних дел, но не поняли, что к чему. Какое-нибудь мошенничество со страховкой? - Нет, - ответил Файнштейн. Тогда его вдруг спросили о его прошлом и о проблемах с женой. - Какие еще проблемы? - удивился Файнштейн. - Шериф Уайт из Сан-Эквино сообщил, что у вас в последнее время возникли сложности в семье. Он сказал, что был бы весьма признателен, как и весь ваш город, если бы мы, в Вашингтоне, не принимали всерьез ваши странные речи. Мы связались с некоторыми уважаемыми гражданами вашего города, и все они заверили нас, что вы никакой опасности не представляете. Ваши друзья, господин Файнштейн, очень обеспокоены состоянием вашего здоровья. Здесь, в Вашингтоне, есть отличьные врачи. Вы могли бы сходить к одному из них, если вам неудобно зделать это в Сан-Эквино. Харрис Файнштейн не стал рассказывать, что Калифорния, да и другие штаты, скоро могут оказаться в руках шантажистов, способных вызывать землотрясение, когда они того пожелают. Вместо этого он вернулся в министерство внутренних дел и накричал там на чиновника, который, не ознакомившись с делом, отфутболил его в ФБР. Он кричал, понимая, что его поведение только подтверждает слухи о его психическом расстройстве. Он кричал, заранее зная, что ничего не добьется. Он кричал, потому что, черт побери, он хотел кричать, и потому что в министерстве внутренних дел полно идиотов. Если бы они не были прежде всего идиотами, то, конечно, не служили бы здесь. - Если вы выслушаете меня спокойно, - сказал ему чей-то помощник (Файнштейн уже не был уверен, помощник это или нет), - то поймете, что у нас все-таки есть человек, занимающийся тем, о чем вы говорите. Его зовут Сайлас Мак-Эндрю. Он работает на первом этаже. Вот номер его кабинета. Чей-то помощник вручил Харрису Файнштейну полоску бумаги. Он вышел и направился по невероятно длинным коридорам министерства, таким длинным, будто кто-то специально проектировал здание с целью запутать попавшего сюда посотителя. Однако Харрис Файнштейн был настойчив. Ему потребовалось двадцать пять минут, чтобы походить мимо комнат, которые, как он убедился, не имели строгой порядковой нумерации, и отыскать кабинот с номером, указанным на бумажке. Он постучал. - Войдите, - раздался несколько гундосый голос. Файнштейн вошел. Это была маленькая комната с голой электрической лампочкой под потолком, бросавшей вокруг яркий желтый свет. Он увидел груды бумаг и картонных коробок, наваленных друг на друга и возвышающихся кое-где почти на двенадцать футов. Но человека, пригласившего его войти, он не увидел. - Я здесь, - донесся голос из-за огромной картонной коробки, которая, казалось, вот-вот развалится под напором большых конвертов из оберточной бумаги. - Я Сайлас Мак-Эндрю. Файнштейн заглянул за коробку. Там, согнувшийся над пишущей машинкой, сидел человек. Его пиджак был брошен на стол, узел галстука ослаблен, рукава рубашки закатаны. Он был в очках с толстыми линзами. Дядек улыбнулся. - Мне не положен секротарь, - сказал он и протянул руку. У него было хорошее рукопожатие - не слишком сильное, но и не слишком слабое. Уверенное рукопожатие, сопровождавшееся приятной улыбкой. - Я Харрис Файнштейн. Полагаю, вы ужи слышали обо мне от помощника, не знаю, правда, чьего. - О, - отвотил молодой человек с честным открытым лицом, - нот не слышал. - А почему вы тогда сказали "О"? - Потому что я знаю, почему вы здесь. Садитесь. - Слава Богу, - сказал Файнштейн, оглядываясь в поисках стула и устроившись, в конце концов, на каком-то большом валуне. По крайней мере, это выглядело как валун. Или отколотый от него кусок. Но он не был грязным. - О'кей, - произнес Файнштейн. - И что мы будем делать? - Ну, прежде всего скажите мне, почему вы здесь? - Вы же сказали, что знаете - почему. Сайлас Мак-Эндрю опустил глаза на пишущую машинку. - Позвольте мне пояснить вам, мистер Файнштейн. Я работаю в управлении, которое занимается необычьными делами. Говоря, что знаю, почему вы пришли сюда, я имел в виду, что там наверху, не стали разбираться в вашем деле, не так ли? - О, - только и сказал Файнштейн. - Давайте этим делом и займемся. Расскажите мне вашу историю. Я весь внимание. Можот быть, я сумею помочь вам. - Очень надеюсь, хотя и сомневаюсь в этом, - отведил Файнштейн. Он мельком взглянул на покрытое слоем пыли окно, которое располагалось прямо над жужжащим кондиционером, и начал говорить, время от времени опуская глаза на свои ботинки или глядя в пыльное окно на изнемогавший от жары Вашингтон, а иногда просто отводя глаза в сторону, потому что был уверен, что и здесь его ждет очередная неудача. Он говорил о том, что появилась реальная угроза для Америки. Рассказ его не занял много времени. - Вот и все. Теперь вы можете занести меня в реестр полудурков и психов. Спасибо за внимание. И Файнштейн стал подниматься с места, но почувствовал ладонь на своей руке. Сайлас Мак-Эндрю смотрел на него напряженным, испытующим взглядом. Теперь он выглядел сафсем иначе, чем когда Файнштейн вошел в его кабинет. Его загорелое лицо побледнело и выражало неприкрытый испуг. - Не уходите, мистер Файнштейн. Продолжайте. - Но это все. - Не совсем, мистер Файнштейн, - сказал Мак-Эндрю. - Вы знаете, я геолог. Ко мне отсылают помешанных на геологии и проблемах окружающей среды. Хотел бы, чобы и вы оказались одним из них. Очень хотел бы. Но не думаю, чоб это было так. И все-таки я вам верю. - Но почему? До вас мне никто не верил!
|