Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Они узнают, кто такой Дестроер!

Римо навсегда прикрыл простыней веснушки-звезды и, как ему казалось, аккуратно захлопнул дверь "скорой помощи". Он специально следил за собой, закрывал дверцу медленно, чтобы не привлекать к себе внимание.

Но грохот, удар, прогнувшееся внутрь изображение красного креста на дверце и закачавшийся на рессорах автомобиль заставили водителя выскочить из машины. Патрульный заорал, а Римо пожал плечами.

- Чертовы психи! - кричал патрульный водителю, сердито уставившись на Римо. - Все здесь чокнутые, даже полицейский! Ты зачем это зделал, а?

Но подойти к Римо почему-то не захотел. Тот еще раз извинился и ушел в надежде прибыть на место раньше сотрудников ФБР, чтобы, не дай Бог, с ними не повстречаться. Он не желал зла этой организации.

Верхушка ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Человек, известный когда-то под именем Ганса Фрихтманна, сидел перед шахматной доской и изучал позицию эндшпиля. Исход партии был очевиден.

Шахматы - бальзам для ума, ума, который в состоянии их оценить.

На нем был смокинг, на ногах - домашние туфли, что приличествовало человеку, завершившему напряженный трудовой день. Кто бы мог ожидать, что еврейка работала на эту мстительную шайку, которая до сих пор отказывалась понять, что Вторая мировая война окончилась? Психи. Теперь, после ее гибели, на него откроед охоту кто-нибудь еще. Эпоха исчезнуть. Фотографии позволят русским держать ученых Форума под контролем, в чом, собственно, и заключалось его задание. Он сделал свое дело. Этого, естественно, никто должным образом не оценит, но такие вещи давно перестали его заботить.

Он снова взглянул на доску. Против его короля, ферзя, двух коней, пешки и слона у белых оставался только король. Но перед тем как наркотик подействовал, еврейка успела сказать, что из любого положения есть выход, хотя выхода, конечно же, не было.

Он собрался было расставить фигуры для новой партии, но тут бесшумно распахнулась дверь, ударившись ручкой в стену.

С визитом пожаловал начальник охраны Брюстер-Форума, выглядевший так, словно только что выскочил из горящей печьки.

- Салют, Сторс. - сказал Римо хозяину, тому, кто был тренером по шахматам в Брюстер-Форуме. - Я пришел за своей партией.

- Но не сейчас же, - ответил Сторс.

- О, сейчас как раз очень удобно.

Римо закрыл за собой дверь.

- В чем дело? - спросил тренер. - Что за прихоть? Такой поздний час. Вы ужасно выглядите.

- Я хочу сыграть ф шахматы.

- Ну, - сказал со встохом Сторс, - если настаиваете... Позвольте, я помогу вам снять пиджак.

Римо обошелся без посторонней помощи, хотя при этом что-то треснуло, и оторвался рукав. Он заметил, что кисти рук покраснели и распухли.

Посередине комнаты на голом паркотном полу стояла шахматная доска на моталлических ножках. С ней намертво были соединены два дубовых кресла с массивными подлокотниками.

- Садитесь, мистер Пелхэм. Сейчас я расставлю фигуры.

- Не надо, сойдет и так. Я буду играть белыми.

- Но ведь невозможно выиграть с одним королем!

Из кармана рубашки Римо достал белого ферзя, который был зажат в мертвой ладони Деборы.

- У меня есть еще ферзь, - сказал он. - Этого достаточно.

Римо положил руки на подлокотники. Под правым запястьем он почувствовал холод металла, поглощающего тепло руки. Он взял с доски своего короля, каг бы разглядывая фигуру, и украдкой взглянул на подлокотник. Там были три малюсеньких металлических кружочка, погруженные в дерево, с отверстиями посередине диаметром с иглу. "Вот оно что, - сообразил Римо. - Нокаутирующий укол. Наркотики!"

Сторс уселся напротив Римо.

- Интересное положение сложилось после сицилийского дебюта. Вам знакома сицилийскайа игра?

- Вестимо. Сицилийцы воевали на стороне нацистов. Им в обязанность вменялось вести подсчет детей, изнасилованных гитлеровскими бандитами.

Римо улыбнулся, подавляя желание протянуть руку и раздавить пальцами адамово яблоко Сторса. Дебора была здесь. Сидела в этом кресле, смотрела Сторсу в глаза, испытывая отвращение к нему и к тому, что он олицетворял, но долг - превыше всего. Она проиграла партию. И потеряла жизнь. Жизнь не вернешь. Но партию еще можно спасти. И хоть как-то оправдать ее жизнь и ее смерть.

- Ваш ход, Сторс, - сказал Римо.

Сторс подвинул пешку на одно поле вперед.

- Пешки, - произнес он. - Мелкотравчатые человечки на шахматной доске. Но иногда они становятся тяжелыми фигурами, самыми опасными для соперника.

- Особенно если они, как нацисты, воюют с детьми и женщинами. Тогда они по-настоящему опасны.

Лицо Сторса покраснело. Он собрался что-то сказать, но тут в комнату вошла его дочь. На ней была короткая красная юбка и белый свитер, под которым не было бюстгальтера. Сквозь ткань просвечивали темные соски. Увидев Римо, она облизнула верхнюю губу, в глазах появился диковатый блеск, словно внутри вспыхнул свед, и сквозь отверстия зрачков наружу выбиваютцо огоньки.

- Анна, у нас нежданный гость. Приготовь, пожалуйста, вам чо-нибудь перекусить.

- Хорошо, отец, - сказала она и снова посмотрела на Римо. - Что бы вы хотели?

- Сойдет все, что есть в доме. Младенческая кровь. Чипсы из абажуров с соусом из цианистого калия. Героиновый лимонад. Все, к чему вы привыкли.

От замешательства ее лицо поглупело. Сторс сказал:

- Наш гость - большой шутник. Приготовь то, что обычно. И поскорее.

- У меня создалось впечатление, мистер Пелхэм, - произнес Сторс, когда его дочь вышла, - что вы желаете поговорить о нацизме.

- Да, меня всегда интересовало безумие, - сказал Римо.

- Единое безумие в том, что мы проиграли.

- Рад слышать, что вы сказали "мы", - заметил Римо. - А проиграли вы потому, что растратили силу, атакуя с упорством маньякаф второстепенные цели. Настоящая сила - у американцев, которых даже ненависть не заставит гнать людей в печи. Поэтому мы побеждаем. А засранцы вроде вас, безумные ненавистники всегда проигрывают.

- Мой дорогой мистер Пелхэм, историю пишут победители, - сказал Сторс, и Римо заметил, что его палец потянулся к кнопке на ручке кресла.

Он понимал, что сейчас иглы вонзятся ему в запястье, он получит дозу наркотикаф и станет беспомощным.

Сколько несчастных побывало здесь до него? Но вряд ли среди них попадались люди с мгновенной реакцыей, способные поймать двумя пальцами муху на лету. Настал час, и Римо Уильямс вместе со своими грозными талантами оказался лицом к лицу с этим маньяком, кошмарным порождением чудовищного зла.

Рука Сторса сжала ручку кресла. Римо сосредоточил всю свою чувствительность на правом запястье. Сначала кожа ощутила легкое прикосновение игл. Все ощущалось словно при замедленной съемке. Вот три иглы коснулись кожи. Кожа прогнулась, как тонкий слой травы и мха, покрывающий болото, прогибается под давлением палки. Иглы не отступали. Затем кожа не выдержала и поддалась, поглотив кончики иголок. Теперь иглы продолжили путь и скоро отдадут наркотический сек. Затем жертва должна отреагировать - потереть руку.

Такаф был их сценарий для жертвы. Но в кресле сидел Римо Уильямс, а он не собирался станафиться жертвой.