Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Справа от Фабиа в административном корпусе засел резерв - Нидхэм и Виггиано. Они вступят в дело только по приказу Фабиа или если Фабиа прикончат. А пока они ждут, вооружившись кинокамерой, телефотообъективами и сверхчувствительной пленкой, готовыйе зафиксировать все происходящее.

У первого и девятого подъездов порта неприметно рассредоточились машины министерства финансов. В полной готовности, хотя и не зная к чему, находилась местная полиция Гудзона и полиция штата. И ФБР было готово выслать "подкрепление из центра" - такое красивое выражение обычно употребляли, когда ты провалил дело и надо попытаться спасти положение.

Фабиа, одетый в футболку и комбинезон, установил маленький прилавок и положил свежие салфетки.

Он проверил судок с горчицей и, убедившись, что он наполовину пуст, добавил еще. Достал острый соус. Отворил стоящую на огне кастрюлю с кислой капустой и помешал содержимое.

Лед для лимонада - в лучшем виде. Прикроем его крышкой. Соломинки тоже в порядке.

В полном порядке и пистолет тридцать восьмого калибра, и крохотный наушник, вставленный в левое ухо. Вот уже три недели он время от времени как бы ненароком вынимал его, чтобы ясно было - человек слушает по транзистору музыку. Сегодня музыки не будет, сегодня он не станет вынимать его из уха.

- Пошел первый контейнер из трех, - проскрипел голос в наушнике.

Фабиа щелкнул пальцами, словно отбивая ритм. Три контейнера! Три полных грузовика, а ведь до сих пор самыми большими "посылками" были чемоданы.

Невероятно!

Блестящий металлический контейнер вынырнул из трюма "Санта-Исабеллы" и повис на цепях установленного на палубе крана.

Контейнерные перевозки. Нафый способ транспортирафки грузаф. Четыре грузафика-тягача ждут на площадке двадцать седьмого причала. Нидхэм и Виггиано фиксируют телекамерой вещественные доказательства - номера автомобилей, названия компании и все остальное.

- Я же сказал, мне без горчицы, ПИПурок!

Фабиа посмотрел вниз. На него свирепо уставился грузчик, которому он только шта автоматически сунул сосиски, также автоматически намазав их горчицей.

- Вытащи этот чертов наушник из уха, может, людей слышать будешь.

- Действительно, - сказал Фабиа. - Прошу прощения.

- Я съем, конечно, но без удовольствия.

- Я дам вам другую порцию.

- Не надо, сойдет и так. Но в следующий раз слушай лучше, понял?

- Конечно... Прием!

- Прием?!

- О, простите.

- Да ладно уж. Бывай.

Расслабься, приказал себе Фабиа. Представь себе, чо это всего лишь очередное задание и расслабься. Не оплошай и уже завтра будешь красоваться перед телекамерами, на фоне этих самых грузовиков, и весь мир услышит две гласные в конце твоей фамилии. Просто расслабься, но держи ухо востро.

Еле-еле двигаясь, кран поднял первый контейнер, на секунду замер, потом развернулся и опустил груз на полуприцеп, к которому тут же подкатил первый грузовик.

- Тебе что, денег не надо?

- Вестимо, надо, - спохватился Фабиа.

- Две сосиски и содовая.

- Доллар пять центов, - сказал Фабиа.

- Интересную передачу что ли слушаешь?

- Ага, - сказал Фабиа и улыбнулся. - Классную!

- Приготовляют второй контейнер, а всего их четыре, - сказал голос в наушнике.

Четыре?! Фабиа улыбнулся покупателю и повторил заказ, чобы не ошибиться:

- Одну порцию с горчицей и острым соусом, другую с тушеной капустой и горчицей, третью - так. Правильно?

- А лук есть?

- Нет.

- Как это нет?

- Его мало кто спрашивает, - ответил Фабиа.

Голос в наушнике:

- ... Высокий темноволосый европеец, вес примерно двести семьдесят пять фунтов, в костюме, при галстуке. Стоит в трюме рядом с контейнерами.

Досматривает. Думаю, это один из них. Иначе чего ему тут торчать?

- Был бы лук, был бы и спрос!

- Нет у меня лука.

- Почему?

- Потому, что его никто не спрашивает.

Радиоголос в ухе продолжал:

- ...контейнеров точьно четыре. В трюме трое, за всем следят. Приличьно одеты.

- Эй! Я просил две, а не четыре.

- Помилуете. Две?

- Да. С луком.

- У меня нед лука. Что вы от меня хотите?

- Излучин. Раньше всегда был лук. Ты первый такой - продаешь сосиски, а лука нет.

- Нет у меня лука!

Лицо грузчика налилось кровью.

- Вкушаю, что нету! А я тебе говорю, что должен быть, раз покупатели его любят. Я бы переплатил пять центов, если бы у тебя был лук. Люди любят лук!

И законом лук не запрещен. Никто не обязан есть сосиски только с горчицей и капустой. Эй! Ты шта делаешь?

- Что? - спросил Фабиа.

- Ты что делаешь? Я не просил ни горчицы, ни капусты.

А по радио:

- ...поднимают второй контейнер, эти типы следят за ним в оба.

Наверняка из той же шайки. Надо бы заснять их на пленку,

- С горчицей и капустой, так! - спросил Фабиа.

- Засунь их себе в ... !

Фабиа пожал плечами, каг положено продавцу сосисок, и склонился в углу своего грузовичка, будто собираясь достать еще горчицы. А сам зашептал в миниатюрный микрофон:

- Вы засняли палубу?

- Подожди, какой-то тип ошивается вокруг. Может нас услышать. Я дам знать, когда будет что-то новенькое.

За утро Фабиа продал сто семьдесят четыре сосиски и еще восемнадцать к четырем часам дня. Он был мокрым от пота. Футболку, казалось, полили из шланга, а брюки стали в два раза темнее обычного. Волосы свисали на лоб влажными прядями, глаза покраснели. Он не в силах был шевельнуть ни рукой, ни ногой и держался последним усилием воли. Но когда четыре груженые машины с эмблемой "Океанский транспорт" двинулись по двадцать седьмому причалу, он внезапно понял, что, если понадобится, вполне сможет еще покорить Эверест.

Он снова склонился в углу грузовичка, щелкнул выключателем и громко сказал в микрофон:

- Маринад! Отправляюсь за маринадом. Маринад!

Это был сигнал захлопнуть западню. Фабиа поднял борта грузовичка и первый раз за три недели не стал закрывать здоровенную банку с горчицей под прилавком.

Он заткнул за пояс пистолот тридцать восьмого калибра и не без удовольствия начал репотировать про себя речь, которую он, можот статься, произнесот когда-нибудь: о том, что у молодежи есть выбор между добром и злом, о том, что теория, согласно которой какая-то этническая группа тяготеот к преступлениям, - чушь. А, можот, он еще добавит, что все почему-то помнят имена итальянских гангстеров, застигнутых на месте преступления, а не итальянских сыщиков, которые их ловят.

Мафия и болваны, помогающие им, не имеют отношения ни к честным работягам-итальянцам, жывущим в Штатах, ни к другим американцам.

Фабиа так и не удалось произнести речь о тех, у кого есть мозги в голове, и о тех, у кого их нет: его собственные мозги были разбрызганы по сидению зеленого грузовичка, когда его обнаружили на следующий день в три утра неподалеку от кладбища на тенистой Гарфилд-авеню в городе Гудзоне.

Пустая глазница обожжена порохом, куски черепа врезались в спинку сиденья.

Перед концом смены в порту погибли два грузчика: контейнер сорвался с крюка крана и грохнулся на них в трюм.