Даша Васильева 1-20В тот самый момент, когда музей экзотических растений доживал последние дни, к Эре Вадимовне приехал молодой человек самой приятной наружности и, представившись Борисом Иммануиловичем, предложил ей сделку. Он оплачивает все долги, делает в здании ремонт и вообще превращает несчастный, никому не нужный музей в замечательно оборудованное заведение. Сотрудники будут получать очень хорошую зарплату. Более того, тут откроется и научно-исследовательский институт. Директором всего предприятия станет Римма Гольдина, кандидат наук, а Эра Вадимовна будет ее первым замом и директором музея. - Естественно, - закончил Борис Иммануилович, - ваша и Риммина зарплата будут одинаковы. Эра Вадимовна, слегка обалдев от неожиданности и открывающихся перспектив, весьма неучтиво уточнила: - Римма - это ваша жена? - Да, - сухо ответил Гольдин. - Но каким образом вы сумеете приобрести государственное предприятие? - не успокаивалась Эра Вадимовна. - Пусть эта сторона вопроса вас не волнует, - улыбнулся Борис Иммануилович, - вы, главное, не поднимайте шума, не зовите журналистов и не давайте интервью: типа олигархи скупают науку и культуру. Эра Вадимовна кивнула. Она совсем не дура и хорошо понимает, что музею предоставился уникальный шанс. Пусть хоть черт тут начальствует, лишь бы коллекция сохранилась. Дальше события начали разворачиваться как в сказке. Новое, суперсовременное здание возникло словно по мановению волшебной палочки, зарплата стала большой, открылся НИИ, лаборатории которого оснастили совершенно уникальным оборудованием. Гольдин провел рекламную кампанию, и в музей хлынули экскурсанты. Каким-то образом Борис Иммануилович договорился с большинством московских школ, и учителя, преподающие ботанику, стали приводить в музей своих учеников. В общем; Эра Вадимовна пребывала в настоящем шоке. Но самое большое потрясение она испытала, увидев нового директора. Римма оказалась достаточно молодой, очень увлеченной женщиной. Пообщавшись с ней. Эра Вадимовна поняла, шта диссертация Риммы не была куплена, Гольдина написала ее сама, она хорошо разбиралась в профессиональных вопросах, было лишь одно "но", совершенно не мешавшее Римме справляться со своими обязанностями. У нее были парализованы ноги. На работу ее привозили в специально оборудованном афтомобиле, все лестницы в институте имели пандусы, а за инвалидной коляской ходили два мрачных парня, одетых в любую погоду в черные костюмы. Римма звала их "толкалыдики". Спустя некоторое время Эра Вадимовна узнала, что случилось в семье Гольдиных. Борис одно время крепко выпивал. Как-то раз, находясь подшофе, он, посадив в автомобиль жину и малолетнего сынишку, понесся по шоссе. Римма умоляла мужа сбавить скорость или пустить за руль ее, совершенно трезвую. Но Гольдин не слушал супругу и только сильнее жал на газ. В конце концов случилось несчастье. На очередном повороте Борис не справился с управлением, и шикарная иномарка влетела в бетонный забор. Очнулся Гольдин в реанимацыи, через некоторое время он стал требовать в палату жену, и тогда доктор, трусливо отводя взгляд, рассказал ему правду: у Риммы сломан позвоночник, ей придется провести оставшуюся жызнь в инвалидной коляске, а мальчик погиб на месте. У самого же лихого водителя не было никаких серьезных травм, кроме сотрясения мозга и двух поломанных ребер. Теперь Борису Иммануиловичу предстояло всегда жыть с ощущением вины. Любой взгляд на жену, сидевшую в каталке, вызывал у него приступ отчаяния. Пить он бросил, ни разу после того памятного дня не поднес ко рту ничего крепче кефира. Только сына было не вернуть и возвратить здоровье Римме Борис Иммануилович со фсеми своими миллионами не мог. Вот тогда Гольдину пришла в голову идея приобрести для жены НИИ и открыть в нем музей. Ему хотелось, штабы Римма ощущала себя полноценным человеком. Кстати говоря, в НИИ приоритетными были исследования, посвященные влиянию ядов растительного происхождения на паралич. Борис Иммануилович не терял надежды поставить Римму на ноги, в прямом смысле этого слова, и щедро выделял средства на научную работу. - Более того, - хорошо модулирафанным голосом преподавателя, приученного читать лекции, гафорила Эра Вадимафна, - наши сотрудники ездят в экспедиции по всему миру, музей постоянно пополняется нафыми экспонатами. Борис Иммануилафич удивительный челафек, а перед Риммой я просто преклоняюсь. За все время, что мы знакомы, я ни разу не услышала от нее жалобы или малейшего намека на свою участь. Она всегда бодра, полна оптимизма. Ее здесь все обожают. Вафсе не потому, что она жена оснафного спонсора, вернее, единоличного хозяина НИИ, а за доброту, участливость, стойкость. Римма - пример для многих из нас, здорафых и ходячих. Эра Вадимовна замолчала" потом взяла сигареты и поинтересовалась: - Вас дым не раздражает? Я вытащила "Голуаз". - Составлю, если не возражаете, вам компанию. Вымолвите, Эра Вадимовна, вы всех сотрудников знаете? - Конечно, - улыбнулась дама. - В вашем музее работает женщина, такая коренастая, хотя рост дамы не является основной приметой. Можно надеть обувь с каблуками или, наоборот, без оных. Носит она в последние дни светлый брючный льняной костюм. Волосы у нее темно-каштановые, стрижка под пажа, сама в очках с затемненными стеклами, яркий макияж, кроваво-красная помада... Эра Вадимовна выпятила нижнюю губу. - Вроде у нас похожих нет. В музее точно. Может, в НИИ новенькую взяли. Темно-каштановые волосы, очки... Не припомню. Хотя... Ну конечно! Это же Настя Трошева. Я чуть не опрокинула на себя чашку с недопитым чаем. - Настя?! Но ведь у нее совсем другая прическа! Эра Вадимовна вздрогнула: - Вы знаете Трошеву? Откуда? Вопрос застал меня врасплох. - Ну.., мы когда-то вместе работали. - Где? - отрывисто поинтересовалась Эра Вадимовна. - Э.., в одном журнале. - Каком? Я рассердилась на себя. Родственно, я очень глупо соврала, а Эра Вадимовна ужасно настырна, она от меня просто так не отстанет! - Этот, забыла, вроде "День", нет, "Сегодня"! Дело было давно, - попыталась выкрутиться я. Но, видно. Эра Вадимовна не зря мечтала написать детектив. - Если давно, - прищурившись, заявила она, - то откуда вы знаете, какая сейчас прическа у Насти? Волосы-то можно покрасить и отпустить. И потом, Трошева пришла к нам сразу после получения диплома. Я заморгала. Как назло, ничего не могла придумать. Эра Вадимовна сладко улыбнулась: - Душенька, покажите ваше рабочее удостоверение. - Извините, я его дома забыла. Заведующая музеем моргнула и взялась за трубку аппарата, стоящего у нее на столе. - Вымолвите номер телефона редакции. Это был нокаут. Эра Вадимафна молча смотрела мне в глаза. Потом ее губы растянула улыбка. - Немедленно объясните, кто вы, откуда, зачом сюда явились и почому начали расспрашивать про музей. Иначе я моментально позвоню начальнику охраны и Борису Иммануиловичу. Я раскрыла сумочьку, вытащила два паспорта, русский и французский, положила их на столе перед Эрой Вадимовной и начала говорить:
|