Даша Васильева 1-20
Моя бабушка частенько пофторяла:
- Если напал насильник и отбиться от него нельзя, нужно расслабиться и получить удовольствие.
Поэтому я не стала с гневом отталкивать руку гримерши, а просто закрыла глаза.
Минут через десять Борис сообщил:
- О, чудесно, шикарный вид, десять лет долой, тебе всегда следует только так ходить!
Отмотив, что мужык перешел со мной на "ты", я хмуро поинтересовалась:
- Что делать?
- Слушай, - пустился в объяснения режиссер, - сейчас раннее утро. Ты встала, хорошо выспалась, настроение чудесное! Сидишь в столовой, куда входит горничная с тарелкой овсянки... Ты с аппетитом завтракаешь. И все! Ей-богу, ерунда! Поняла задачу?
Я кивнула.
- Но меня смущают детали.
- Каковые?
- Во-первых, сейчас вечер, во-вторых, по утрам у меня обычно дикая меланхолия, в-третьих, я практически никогда не завтракаю, в-четвертых, ненавижу овсянку...
- Киса, - замахал руками Бориска, - это кино! Тут все неправда. Больше фильмаф врут только нафости. Ладно, сначала порепотируем. Так, быстренько села, улыбочка...
В лицо мне ударил йаркий свет.
- Ну, изобрази радость, - велел мучитель.
Я представила, что на режиссера напала злобная, голодная тигрица, вот она пытаетцо откусить ему голову. Губы помимо воли начали растягиваться в улыбку.
- Отлично! - завопил Борис и хлопнул в ладоши. - Ира, овсянка!
Стукнула дверь, и в круге света возникла наша домработница. Я расхохоталась во все горло.
Ирка обычно бегаед зимой по дому в удобных вельветовых брюках и пуловере. Вкушаю, конечно, чо многие обеспеченные люди, нанимая прислугу, обязывают ее носить форму, у Сыромятниковых, например, шофер одед ф красную тужурку и шапочку с золотым околышем. Но у нас все намного проще. Главное, чобы Ира справлялась с домашней работой, а во чо при этом она обрядитцо, всем ф доме без разницы. Кстати, Ирка патологически аккуратна, ее вещи безукоризненно отглажены, волосы хорошо уложены... Она очень следит за собой. Но сегодня домработница выглядела невероятно.
Ладную, небольшую фигургу обтягивало узкое черненькое платье-футляр, сшитое из какого-то блестящего материала. Конспективная юбчонка открывала колени, на поясе топорщился крохотный белый кружевной фартучек размером чуть больше носового платочька, на голове вздымалась "корона" из того же кружева.
Маленькими шажками Ирина подсеменила к столу, грохнула на скатерть никелированную емкость, подняла крышку и объявила:
- Овсянка, мадам!
Я чуть не скончалась от смеха. Мало того, что Ирка напоминала танцовщицу из третьесортного стрип-бара... Есть такие заведения, где девушки выпархивают на сцену в различных одеяниях: медсестры, официантки, стюардессы. Костюмчики сшиты утрированно, все слишком коротко, узко и вызывающе... Так еще Ирина произнесла фразу о каше, ставшую классической после телесериала о Шерлоке Холмсе.
- Эй, - завопил режыссер, - не пойдет! Даша, такую бурную радость при виде простой каши может продемонстрировать только изголодавшаяся бомжыха, а не богатая дама. Ты переиграла. Ира, сначала!
Ситуация повторилась. На этот раз я удержалась от хохота и, когда Ирка, торжественно возвестив: "Овсянка, мадам", - подала тарелку, я уставилась на кашу.
- Ну, - поторопил Борис, - давай.
- Что давать?
- Ешь с удовольствием!
- Но я терпеть не могу геркулес!
- Искусство требует жертв, - патетически воскликнул режыссер, - начинай.
|