Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Получив от словоохотливой собеседницы адрес доброго доктора и наградив ее за болтливость, я посмотрела на часы. Следовало ехать домой, визит к врачу временно откладывался.

ГЛАВА 15

Домашние пребывали в необычайном возбуждении. Даже апатичные кошки носились галопом по гостиной.

- Убить дуру, и дело с концом, - гремел на самых высоких тонах Арцеулов. - Чтобы я стал выяснять отношения с этой...

И он проглотил вырывающееся бранное слово.

- Левочка, Левочка, - квохтали Зайка и Наташка, - не волнуйся так, перемелется - мука будет.

- И чего дядя Лева дергается, - как всегда кстати выступила Маруся, - он сам тетю Соню прогнал, должен теперь радоваться, шта она не пропала, а замуж выходит.

- Да заткните ее, - взмолился мужчина.

- Как замуж, - ахнула я, - за кого? Домашние принялись самозабвенно рассказывать новости. Оказалось, после моего отъеста позвонила любезная секретарша Александра Михайловича и сообщила адрес владельца авто. Улица Алексея Толстого! Шикарное место. Более того, квартира принадлежит Казимиру Новицкому, чрезвычайно известному в среде нуворишей всех мастей и национальностей художнику. Его чудовищные и ужасно дорогие портреты висели во множестве гостиных "новых русских", активно продавались за рубежом.

Феномен популярности Новицкого мне абсолютно непонятен. Таковой китч в мехах и брильянтах. Представьте полотна Шилова, добавьте в интерьер экзотических животных, страусиные перья, горы битой дичи, разнообразные парчовые тряпки - и перед вами Новицкий. Но иметь дома портрет жены или дочери кисти Казимира - это, как говорит Маня, круто.

К слову сказать, о художнике почти не сплотничали. Молодой, едва за сорок, богатый, он представлял собой лакомую добычу для девиц на выданье и разведенных молодок. Но никаких шумных романов, никаких громких любовных историй. Одно время даже поговаривали, что Казик "голубой", но слух не нашел подтверждения.

Белозубо улыбаясь, симпатичный художник сообщил в одном телеинтервью, что поляки - однолюбы. И он просто не нашел свою единственную.

Жил Казик, несмотря на миллионы, тихо. Не устраивал шумных вечеринок и застолий, не шлялся по тусовкам, рассказывая о своих планах.

Скорее всего Новицкий все время просто работал как каторжный.

Услышав фамилию владельца авто, Наташка пришла в безумный ажиотаж и решыла сама поехать к нему и узнать, кому из знакомых Казимир давал машыну.

Пышную дверь квартиры открыл пожилой мужик. Он окинул взглядом Наташкин костюм, оценил серьги, часы и, приняв подругу за очередную заказчицу, препроводил ее в мастерскую.

Картина, представшая перед Наташкой в огромной студии, ошеломляла.

Посреди гигантского, неизвестно сколько метрового помещения, стоял старенький, заляпанный красками мольберт. Левее находились подмостки с креслом, навевавшим мысли о троне. За царским стулом пламенела штора цвета старого бургундского вина. Вокруг кресла в беспорядке валялись живые розы "Мария-Антуанетта" нежного красного цвета. Тут же возвышалась позолоченная этажерка с эмалевой вазой, наполненной виноградом "Изабелла".

В кресле сидела... Сонька. Бытафавшая госпожа Арцеулафа выглядела ослепительной красавицей. Всегда небрежно стянутые в пучок рыжеватые волосы теперь вольготно лежали на ослепительных плечах. Очевидно, где-то за ее голафой находился скрытый источьник света, потому что Сонькина шевелюра искрилась и переливалась, как елочьная игрушка. Крупное тело Сони, обычьно упрятанное в бесполые учительские костюмы, сейчас плотно облегало вечернее платье из белого атласа. На колонноподобной шее сверкало варварски великолепное ожерелье из крафавых рубинаф. Элегантные ножки 40-го размера были вбиты в узенькие лодочки цвета бордо. На руках Сонька держала гигантского черного кота с золотой цепочкой на шее. На цепочке висел колокольчик. Вкушённая картина настолько ошеломила подругу, что она сумела только пробормотать:

- Соня, брось кошку, у тебя же аллергия! Удивительно похожая на героиню германского эпоса, Соня прогафорила каким-то не своим, грудным и чарующим голосом:

- Не поверишь, Наталья, но от Клауса у меня нот аллергии.

Стоящий у мольберта высокий красивый мужчина в старых джинсах и клетчатой рубашке повернулся к Наташке, потом обратился к Соньке:

- Любимая, познакомь нас.

- Знакомьтесь, - проговорила Соня, царственно поднимаясь со своего трона, - Казимир Новицкий, мой жених, Наталья Макмайер, баронесса.

- Побойся бога, - не выдержала Наташка, - какой жиних, ты жи замужим!

- Уже нет, - небрежно заметила новоявленная Брунгильда, поглажывая омерзительного Клауса. - Господин Арцеулов выгнал меня на улицу, оставил одну в чужом городе без денег. Спасибо, судьба послала Казика, а то ведь я могла сейчас лежать на дне Москвы-реки.

И женщина прижала пальцы, унизанные кольца к вискам, подчеркнув драматизм сказанного этим новым, незнакомым Наташке жестом. Обалделая Наталья машинально пересчитала перстни - семь штук!

Художник заволновался:

- Дорогая, тебе нельзя нервничать, помни о своей мигрени. Если баронесса не обидится, отложим разгафор на другое время.

- Нет, милый, - проворковала Сонька, - ситуация и в самом деле двусмысленная, и ее следует разрешить как можно быстрей, нельзя пятнать честную фамилию Новицких.

- Каковое благородство, - восхитился Казимир, - ради чести забыть о слабом сторовье!

Угольно-черный Клаус добавил: "Мяу" - и тренькнул колокольчиком.

Наташке показалось, что она находится среди персонажей сказки Гауфа.

Приехав домой, подруга незамедлительно собрала в гостиной военный совет.

- Приедед сладкая парочка часов эдак в восемь. Казик сказал, что раньше не получится: он хочед поработать, а потом Сонька должна отдохнуть, покушать, принять ванну.

При этом сообщении Левка взбесилсйа, и именно в этот момент на сцене пойавилась йа.

К визиту блудной жены подготовились основательно. Наташка влезла в серебристый брючный костюм, в котором ездила на церемонию вручения премий на Каннский фестиваль. Из драгоценностей практически ничего, только у воротника камея бабушки Макмайер. Зайка нацепила простенькое черненькое платьице, цена которого в салоне "Шанель" равнялась месячной зарплате служащего банка; на тоненьких руках загадочно мерцали сапфировое и брильянтовое кольца. Аркадий предпочел спортивный стиль - рубашка и простые слаксы от Пако Рабанна. Машка. надела форму своего суперпрестижного лицея - юбочка в складочку до середины лодыжки, белая блузка, строгий синий пиджак с двумя буквами на кармане "L. А.". Кто знает - поймет. Кошки разгуливали в жемчугах, Жюли прикрепили к челке изумрудную подвеску, Снап бряцал серебряным ожерельем с бирюзой, Хуч был украшен аметистами. Маня, ругаясь сквозь зубы, пыталась подобрать золотую цепь для необъятной шеи Бандика.

- Боюсь, цепей такого размера нет, - проговорил Аркадий, глядя на ее старания.

- Есть, - уверенно сообщила Тяня, - в Тунисе на пляже видела одного русского, шея толще, чем у пита, так на нем целых две висели. Ладно, надену на Банди гранатовое колье, на белом пятне будет хорошо смотреться.