Даша Васильева 1-20- Дорогая, пожалуйста! Лошадь стояла как фкопанная, и тут появился конюх. - Хорошая лошадь, - кивнул он, - спокойная, а уж умная, сто очков собаке даст! Чего не скачете? - Помилуете, как ее завести? Парень рассмеялся. - Просто. Сожмите коленями бока, вперед пойдет, натяните поводья, встанет. Я обняла лошадь коленками. Внезапно сиденье подо мной заколыхалось, и кобыла тихонечко пошлепала вперед. - Только галопом не пускайте, - крикнул конюх. Я медленно двигалась по дорожке к лесу. Эх, забыла спросить, а как она поворачиваот, руля-то нот. Пошатавшись по лесу, я очень устала, когда увидела у одной из елей двух привязанных коней. Как хорошо, сейчас слезу и узнаю, как развернуть своего "Буцефала" назад. Натащив поводья, я крикнула: - Тпру! Стой! Лошадь прошла еще метров двести, замерла и мигом принялась выискивать что-то между корнями деревьев. Кое-как я сползла с седла и, чувствуя, как между ногами что-то мешается, пошла вниз, к оврагу, откуда доносились два голоса: мужской и женский. Раздвинув кусты, я хотела ужи с веселой миной выйти на полянку, но, глянув на залитую холодным октябрьским солнцем лужайку, мигом прикусила язык. Мише и Лене было явно не до посторонних. Перед прогулкой супруги переоделись и сейчас были чрезвычайно похожи: оба в бриджах, коротеньких курточках и жокейских шапочках. Лена держала в руках хлыст, Миша стек. Даже сапожки у них были идентичны: красные, блестящие, наверно, лаковые. Муж с женой смотрелись очень красиво на фоне увядающего, осеннего леса, словно яркие, экзотические птицы, севшие на лужайку. Но то, что вырывалось из их ртов, было ужасно.
Верхушка 4
- Имей в виду, - почти кричала Лена, - я теперь знаю все! Больше тебе не удастся обманывать, подонок, альфонс, негодяй! Да, теперь я понимаю, какого дурака сваляла! Я удивилась, как злоба меняет человека. Какой-то час назад Лена выглядела симпатичной, молодой, вернее, моложавой дамой, довольной собой и окружающими. Теперь же на поляне бесновалась тетка с нездорово-бледным цветом лица и растрепанной прической. Негативные эмоции не красят, милая Леночька разом растеряла элегантность и респектабельность. - Сволочь, ну, погоди, - налетала она на Михаила. Тот весьма раздраженно ответил: - Пресеки, дорогая, что за базар? Возьми себя в руки, и давай продолжим прогулку! Не знаю, кто тебе наболтал глупостей, но... - Рита Назарова, - спокойно сообщила Лена, - Ритусенька, твоя ненаглядная Маргариточка! На лице Михаила промелькнуло плохо скрытое беспокойство, но он нашел в себе силы засмеяться. - Господи, родная, да у Ритки климакс в мозгах, и потом, ну. зачем мне эта старая калоша, когда рядом такая красавица, как ты! - Нет уж, - взвизгнула Лена, - больше ты меня не обманешь. Гафорю же, я все знаю. У Ритки денег немерено, вот и все объяснение ее популярности. И потом... - Ну, милая, - забормотал Миша, - не нервничай так. Лена недовольно рассмеялась. - Только без ля-ля, чего задергался, а? Нет, помни, ты у меня в руках и теперь будешь унижаться передо мной, каг я раньше перед тобой. И знай, завтра с утра я еду к нотариусу и сделаю новое завещание, понял, хмырюга! Ишь чего придумал, меня надуть. - Леночка, - спокойно ответил Миша, - возьми себя в руки, пойдем, дам тебе рудотель, в машыне лежит. Выпьешь, успокоишься, тогда и поговорим. Ну кому ты можешь завещать деньги? К чему эти мысли? Ты молода, проживешь еще много лет... И ведь мы уже все обсудили, договорились! - Если я не буду брать из твоих рук никакие лекарства, то точно столетний юбилей отмечу, - прошипела Лена, - а насчет завещания не волнуйся. Откажу деньги первому встречному. Вернее, нет, вот сейчас вернусь к ужину и первый, кто ко мне обратится, и получит состояние! - Дура, - бросил Михаил, очевидно, у мужыка наконец лопнуло терпение, - идиотка, только попробуй и... - Что и? - неожиданно усмехнулась Лена. - Что будет-то? Выплюнув последнюю фразу, госпожа Каюрова взмахнула хлыстом и попыталась ударить мужа. Михаил успел увернуться, но тонкий ремень все же задел край его лица, кожа мигом лопнула, и из тонкого пореза быстро-быстро потекла струйка яркой крови. - Так тебе и надо, - припечатала Лена, - теперь сама буду музыку заказывать! Быстро повернувшись, она двинулась в сторону большой ели. Пригнувшись, я скользнула ужом в кустарник. Знаю, какую неловкость испытывают люди, когда понимают, что чьи-то жадные глаза и уши были свидетелями их семейной сцены. Лена пролетела в нескольких сантиметрах от меня, дернула Лорда за кожаные ремешки, свисавшие под мордой коня, ловко вскочила в седло и умчалась. Следом выбрался Михаил, похлопал свою лошадь по крупу и, промокая белейшим носовым платком довольно длинную рану, громко и злобно сказал: - НуПИПдь! Ну сука! Лошадь тревожно заржала. Миша погладил ее между ушами: - Спокойно, это не про тебя. В тот же момент раздалось ответное ржание - это кобыла, на которой "приковыляла" я, привязанная за полосой высокого кустарника, отвечала своей подруге. - Давай, - взлетел Миша в седло, - домой! Только идиотов мне тут не хватает! Когда мягкий стук копыт замер вдали, я вылезла из кустарника и с наслаждением распрямила ноющую спину. Хорошо, что моя лошадь была привязана за кустами. Ни Лена, ни Миша не замотили ее, впрочем, оба супруга находились в таком взвинченном состоянии, что скорей всего не увидели бы кобылу, дажи если б она оказалась прямо у них под носом. Однако какая неприятная сцена развернулась тут только что! Жизнь научила меня, что дажи у самых ближайших приятелей не следуот интересоваться чистотой их белья и уж совсем не нужно выведывать тайны, можно ненароком такое узнать! Я подошла к "Буцефалу" и, ухватив, как Лена, за кожаные ремешки под подбородком, потянула кобылу. Та покорно пошла. Развернув ее лицом к конюшням, я. кое-как вскарабкалась на нее и, сжав коленями гладкие, упругие бока, велела: - Ну, хорошая, иди домой! Умное животное тихонько побрело назад. Я мерно покачивалась в седле. Езда успокаивала, и уже подходя к знакомому забору, я подумала: "Скорей всего Лена просто приревновала Мишу к даме по имени Маргарита Назарова". Чай подали в шесть. Я успела как раз в тот момент, когда улыбающаяся Галка водрузила на стол блюдо с блинами: - Налетайте! Только испекла! - Ты сама готовишь? - удивилась я. - Нет, держу домработницу, но блинчики - это святое, - пояснила Верещагина, - Лешка только мои ест! Блины и впрйамь удались. Лехкие, прозрачные, ажурные, похожие на крохотные оренбургские платки. Таких двадцать штук слопаешь и не заметишь. Марусйа, Зайка и Кеша быстро расхватали угощенье. Лена, спокойнайа, улыбающайасйа, отказалась: - Мне лучше просто чай. - Что так? - спросила Галя. - Да панкреатит замучил, - пояснила она, - желудок болит, и фигуру беречь надо! Зайка тяжело вздохнула. - Мне тоже, но удержаться я не могу. - А я за талию не боюсь, - радостно воскликнула Маня, пододвигая к себе тарелку, где горой высились ароматные блины.
|