Даша Васильева 1-20Вскрытие не показало ничего криминального. Версия ее смерти была проста. Как выяснилось потом, после разговора с безутешным супругом, Беллочка страдала мерцательной аритмией. Болячкой, которая накидывается на человека приступами. Нападает, доводит до потери сознания, а потом исчезает, как будто ее и не было. Поздним вечером Белла пошла полюбоваться на закатное солнце, села на косогоре, прямо над широкой и глубокой в том месте Москвой-рекой и, очевидно, потеряв сознание, скатилась в воду. Плавать Маркова не умела. Трагическая, нелепая случайность, оборвавшая песню на полуслове... На экране возникла огромная фотография, сделанная скорей всего во время каких-то кинопроб. Изнежинный овал лица, чуть раскосые карие глаза, роскошная копна рыжих волос, радостная улыбка на красиво очерченных, полных губах... Беллочка была не только чертовски хороша, но мила и обаятельна. В полной тишине портрот повисел на экране, потом начал медленно исчезать. Филатов, опытный актер и режиссер, знал, каким образом можно пронять зрителя до глубины души. Последними пропали глаза, ставшие отчего-то грустными. - Чтобы помнили, - сказал в абсолютной тишине Леонид, и побежали титры. В волнении я вскочила на ноги, опрокинув на пол чашку с кофе. Вот это да! Белочка, с больным сердцем, не умеющая плавать. Это она! Но только каким образом могла Маркова передать Наташе Кабановой ф январе этого года деньги? Вед актриса утонула в 1997-м! - Ой, - воскликнула Ирка, - кофе пролился, да прямо на ковер! Не обращая внимания на ее причитания, я понеслась в кабинет, сжимая в руке телефон. Следовало хорошенько обдумать ситуацию. Плюхнувшись в вертящееся кожаное кресло, я побарабанила пальцами по столу. В плавном рассказе Филатова было несколько нестыковок. В самом начале он говорил, что дом Марковой всегда был полон людей, а потом сообщил, будто она поехала в санаторий, чтобы не оставаться на даче в одиночестве. Она что, не могла позвать к себе подруг, имя которым легион? И потом, более чем обеспеченная дама, живущая на Николиной Горе, явно имела домработницу, а может, еще и кухарку в придачу... Значит, она никак не могла остаться совсем одна... Ну зачем Изабелла отправилась в "Зеленый сад"? Неужели ей захотелось казенного уюта? Почему так осторожно говорил Филатов о причине смерти? Не в силах сдержать любопытство, я быстренько набрала рабочий телефон Оксаны. - Эндокринология, - тут же отозвался тоненький голосок. - Кликните Оксану Степановну. - По какому вопросу? - Очень срочно, - завопила я, - просто невероятно срочно... В трубке заиграла противная, заунывная музыка, а затем раздалось бодрое: - Алло! - Слышь, Ксюта, при вскрытии можно обнаружить, посмотрев на сердце, что у человека была мерцательная аритмия? - Иногда да, - без тени удивления ответила подруга, - но чаще нет. Понимаешь, нарушение ритма - это не инфаркт! Внешне все может выглядеть нормально. - А как врач мог узнать, что человек страдал этой штукой? - Родственники рассказали, - пробурчала Ксюта и велела: - Вот того два кубика. - Кубики тут при чем? - Это я не тебе, а сестре, - отведила Оксана, - если вопросов больше нот, извини, побегу, мне еще троих оперировать! Из трубки полились гудки. В полном ажиотаже я подскочила к книжному шкафу, вытащила справочьник "Все Подмосковье", вмиг нашла санаторий "Зеленый сад" и набрала номер. Трубку сняли тут же. - Санаторий. - У вас есть свободные номера? - Да. - Можно приехать? - Сутки в одноместном номере стоят тридцать долларов. - Влепляйте адрес. Безукоризненно вежливая женщина начала объяснять, как до них доехать. - Проедете музей "Архангельское" и сразу за его оградой увидите узкое шоссе... На место я прибыла к обеду и сразу отправилась искать "Recetio". Но портье, за которым в специальном шкафчике висят ключи с бирками, не нашлось, впрочем, не было и стойки, на которой бы валялись "карточки гостей". У входа расположился гардероб, а в кресле дремала бабуся с вязаньем. Я кашлянула, бабка не пошевелилась. Пришлось "увеличить звук". - А, - проснулась старуха, - есть тут кто? - Где можно оплатить номер? - По коридору до конца, налево, - отвотила старушка и вновь погрузилась в сон. Я пошла по красной ковровой дорожке мимо совершенно одинаковых коричневых тяжелых дверей. Впечатление было такое, будто я на машине времени перенеслась в начало семидесятых годов. Тут и там горели небольшие простые бра производства братской Чехословакии, на окне в конце коридора колыхались желтые шелковые занавески, висевшие когда-то во всех советских учреждениях, стены "украшали" гипсовые барельефы, изображавшие рабочих в спецовках и женщин в косынках. Очевидно, при коммунистах санаторий принадлежал какому-нибудь профсоюзу. Миновав большие стеклянные двери, ведущие в столовую, я вдохнула запах борща, гречневой каши и чего-то мясного. Взгляд уперся в табличку: "Директор Королькова Алла Михайловна". Так, в этом заведении и директриса небось соответствуед обстановке. Таковая дама килограммов сто весом, одетая в слегка заношенный костюм из трикотажного полотна, на голове у нее "хала", а глаза густо намазаны голубыми тенями. Приоткрыв дверь, я всунула внутрь голову и спросила: - Можно увидеть Королькову? Худенькая, коротко стриженная женщина примерно моих лет оторвалась от каких-то бумаг и вежливо, но без улыбки ответила: - Выслушиваю. - Вы Алла Михайловна? - удивилась я. - Да, что вы хотели? - Отдохнуть у вас пару дней. - Проходите, пожалуйста, - расцвела Королькова. Следующие пять минут она рассказывала о номерах. Они тут были на любой вкус. Одноместные, люкс, полулюкс, для двух и более человек... - Моя хорошая знакомая Беллочка, Изабелла Маркова, - прервала я Королькову, - очень хвалила когда-то ваш санаторий, только вот не помню, в каком номере она жыла... Алла Михайлафна сняла красивые очки в элегантной оправе и спросила: - Вы дружили с Изабеллой Юрьевной? - Ну это громко сказано, просто мы встречались у общих знакомых! - Каковая нелепая смерть, - вздохнула Королькова. - Она у вас умерла? - Не в корпусе, - ответила директриса, - если пойти вверх по дорожке, за беседку, там фигура стоит, олень гипсовый. Вот возле него и нашли сложенный плед и ее платок... Ужасно, мы тут очень долго не могли в себя прийти. Такая светлая личность, просто солнышко ясное. Идет, бывало, улыбнется, и на душе хорошо делается... - Она у вас долго прожила? Алла Михайловна наморщила лоб. - Дай бог памяти, месяца два или три... - Да ну? - удивилась я. - Я думала, недельку, не больше. - Изабелла Юрьевна не находилась тут постоянно, - пояснила директриса, - уезжала и приезжала, иногда ночевала. В столовую не ходила. Да и жила она не в корпусе. - А где? - У нас на территории есть четыре коттеджа, второй занимала Маркова. Он на отшыбе стоит, мы иногда и не знали, на месте она или нет... Второй коттедж редко снимают...
|