Даша Васильева 1-20Поглядывая на мое лицо, Аркадий продолжал прихихикивать: - Смотри, что она нам с Машкой в подарок привезла. И он показал прозрачный кулек с пятью помятыми и немного подгнившими яблоками. - Эти плоды, - начал цытировать Кеша, - выросли на необозримых просторах великой страны России. Всегда помни о своей Родине и, любуясь прекрасными дарами, знай, что в первую очередь ты должен уважать и любить меня, женщину, которая родила великого человека - твоего отца. Гостинцы Элеоноры всегда потрясающи. Однажды, пересилив собственную скаредность, свекровь презентовала нам с Костиком керамическую вазу. На следующий день ваза пропала. А на Новый год свекровь снова подарила ее, но второго января забрала обратно, ей показалось, что я недостаточно благодарна. Ваза появилась потом еще раз, на 8 Марта, и потом исчезла окончательно. Такая же участь постигла и байковое одеяло времен Первой мировой войны. Я вздрогнула и пошла здороваться с несчастьем. Вечером мы все собрались за ужином. Софи торжественно внесла супницу. - Сегодня специально для Элеоноры Яковлевны Луи сварил мясную солянку, - торжественно объявила Наташка. - Не стоило беспокоиться, - мрачно произнесла гостья и поджала губы, - я не искушена в яствах, и мне достаточно на ужин половинки йогурта. Рассерженная Наташка велела Софи: - Принеси пол-йогурта. Софи удалилась на кухню. Элеонорины губы превратились в нитку: - Неуправляемое обжорство ведет к ужасным последствиям, Как только челафек перестает думать о прекрасном... - Вот тут вы не правы, - возразила Оксанка, - еда тоже может быть прекрасной. А Луи настоящий художник, попробуйте-ка салат. Элеонора пошла багровыми пятнами от злобы. Мы все затаились в ожидании, но Оксанка, никогда не видевшая мою свекровь, опрометчиво продолжала: - Или вот пирожки, просто потрясающие, я пополнела здесь на целых пять килограмм. - Еще бы, - процедила сквозь зубы Нора, - на чужих-то харчах, ешь, сколько влезот, не жаль. Дениска подскочил на стуле: - Зачем вы моей маме грубите, сами уже вторую тарелку супа хомякаоте! Элеонора в сердцах стукнула ложкой: - Дети должны молчать, а ты, - она обернулась к Аркадию, - почему равнодушно смотришь на то, как оскорбляют мать твоего отца? Машка кинулась в бой: - Денька вас не оскорблял, он прав. Вожделели пол-йогурта, а уже вон сколько съели! Элеонора встала из-за стола: - До тех пор, пока дети находятся тут, покоя не будет. Уже девять, им пора в кровать. А вас, милочка, - обратилась она к Оксане, - лишний вес не украшает. Следует похудеть немного. Вручите мне чайную 1 ложку соли, соды и стакан кипяченой воды. - Вы будоте есть соль с водой? - удивилась Маня. Элеонора, как все школьные учителя, ненавидящая детей, с перекошенным от злости лицом пояснила: - После еды необходимо полоскать рот раствором соли и соды. Остатки пищи разлагаются между зубами и ведут образованию кариеса. Меня замутило; кажется, Наташку тоже, потому что она вдруг выскочила из комнаты. Поздно вечером, когда я уже лежала в постели, вошел Аркадий. - Бабулек в своем репертуаре. Выговаривает что у нее совершенно нет денег, и спрашивает, не дашь ли ты ей какую-нибудь старенькую кофточку и юбочку, чтобы срам прикрыть! Я вздохнула. Муж Элеоноры - генерал, обласканный властями. Ей осталась от него пятикомнатная квартира, двухэтажная дача и полный кошелек. Покойный свекор явно обладал даром предвидения. Денежки копил в долларах, и теперь Нора ни в чем не нуждалась. Впрочем, это не мешало ей сдавать свои необозримые апартаменты какому-то дипломату. Сама она жила на даче и скорей всего еще не прикасалась к "золотому запасу". - Вымолви ей, шта завтра поедем и купим все необходимое.
ГЛАВА 24
Вторник посвятили магазинам. - В человеке все должно быть прекрасно, - трубно вещала Элеонора Яковлевна, пока Аркадий рулил в "Самаритэн". - Неаккуратно одетый, плохо причесанный человек своим видом оскорбляет окружающих. Но при этом одежда не должна бросаться в глаза. В своих рассуждениях она была абсолютно права и обладала к тому же отменным вкусом. Во всяком случае, с полок и вешалок универмага снимались самые дорогие и модные вещи. Кешка только крякнул, поглядев на счет. Покупочная оргия продолжалась до обеда. Потом Нора с внуком двинулись домой, я же, придумав себе какие-то неотложные дела, стала бездумно бродить по улицам, радуясь, что осталась наконец в одиночестве, съела любимый гамбургер, спокойно почитала газету, спокойно покурила на набережной... Но все имеет свой конец. Пришлось возвращаться домой. В холле тихо тикали часы, безлюдно в столовой и гостиной, в гараже отсутствовали машины и мотоцикл. Домашние трусливо бежали кто куда, оставив поле боя за Норой. Я села в гостиной и стала ждать их возвращения. Элеонора Якафлевна, очевидно, принимала ванну, во всяком случае, она не показывалась на глаза, и, расслабившись, я мирно задремала на диване. - Мадам, - кто-то потряс меня за плечо, - мадам, проснитесь. Веки не хотели открываться, но, наконец, разомкнулись, и передо мной возникло озабоченное лицо Софи: - Мадам, может, посмотреть, шта с гостьей? В ванной уже четыре часа шумит душ, и она ни разу не вышла оттуда. Вдруг стало плохо с сердцем?
|