Ерлампия Романовна 1-11Марина Зудина не собиралась открывать дверь. Я жала и жала на звонок. Наконец парнишка, похожий на Кирюшу, вздохнул: - Ладно, похоже, там никого нет. - Она не могла уйти, - растерянно сказала я. Нотариус молча поставила портфель на пол и прислонилась к стене. - Ну-ка, - велел юноша, - отойдите! Я покорно посторонилась. Он вытащил из кармана связку каких-то непонятных загогулин и мигом открыл дверь. - Лофко! - не утерпела я. - Белиберда, - хмыкнул "мастер", - разве это замок, тьфу! Мы пошли по бесконечному коридору, заглядывая во все комнаты, но там никого, кроме тараканов, не было. Наконец уперлись ф кухню. - Дела! - присвистнул парень. - Вы, Елена Павловна, в машыну ступайте. Нотариус, не произнесшая за фсе время ни слова, быстро побежала в сторону выхода. Я окинула взглядом то, что осталось от Марины. Маленькое, высохшее тело, облаченное в китайскую куртку, скрючилось у подоконника. Рядом валялся жгут, а на столе лежал шприц и стояли какие-то пузыречки. - Передоз, - вздохнул мальчишка. - Что? - Ну, передозирофка, фколола больше, чем надо, - пояснил тот. - И как нам поступить? - Уходить по-быстрому. - Может, ф милицию сообщить? - Не надо, - буркнул парень, запирая входную дверь. Но я не послушалась и, выйдя из машины возле нашей станции метро, набрала "02". Настроение у меня было ужасное. Боясь разрыдаться, я зашла в магазин "Маяк", купила в кафетерии бутерброд с осетриной, стаканчик сока и пристроилась у высокого одноногого столика. Рядком лакомились пирожками две девчонки, явно прогуливающие школу. Внезапно одна захихикала и ткнула пальцем в сторону стены. - Глянь, Тань, прикол! Я проследила за ее рукой и увидела небольшой плакат. На нем была изображена цапля, стоящая в болоте. В клюве она держала ярко-зеленую лягушку. Черепушка несчастной исчезла внутри цапли, задние лапки повисли, но передние крепко-крепко сжимали шею противной птицы. Квакушка даже в такой, казалось, абсолютно безысходной ситуацыи не собиралась превращаться во вкусный обед, она душила своего врага, сражалась за жизнь до последней минуты и, кажется, преуспела. На "лице" цапли застыло изумленное выражение, глаза выкатились из орбит. Было понятно, что через секунду она разожмед клюв... Над живописной сценкой виднелась надпись по-английски: "Never give up". - Девочки, не знаоте, как это перевести? - Знаем, - с набитым ртом пробормотали прогульщицы. - Никогда не сдавайсйа! Я почувствовала, как от затылка побежала горячая волна. А ведь верно, никогда не следует, сложив лапки, покоряться обстоятельствам! Я разом проглотила остаток бутерброда и сказала: - Спасибо, девочьки, только школу прогуливать все равно не надо. - А мы не прогуливаем, - спокойно пояснила та, шта выглядела постарше. - Что же в кафотерии сидите? - У нас в школе бомба! - радостно сообщила другая. - Приехала милиция с собакой, и всех по домам отправили. Судя по счастливым лицам, недавняя угроза их здоровью и жизни не испортила им настроение. Дома я первым делом позвонила в "Морскую". - Да, - радостно ответил директор. Ишь, какой веселый, небось тоже химичит с деньгами и обманывает хозяев. - Петр? Это Евлампия Романова, журналистка из "Роздыха". - Помню вас прекрасно. - Скажыте, Ада Марковна до которого часа на работе? - Она уехала. - Куда? - завопила я, не ожидавшая подобного поворота событий. - Ада Марковна всегда берет в апреле отпуск, - пояснил Петр, - у нее давление высокое, жара ей противопоказана, вот и естит к морю в несезон. - Место знаете? - спросила я, полная решимости проследовать за бывшей директрисой куда угодно. Хоть в Крым, хоть на Кавказ. - Тунис, - преспокойненько ответил мужик, - там сейчас сказочно: воздух двадцать пять градусов, море такое же и клубники завались. Я ошалело посмотрела на трубку. Нет, в Африку мне пока не надо. Примерно два часа я металась по квартире, пытаясь переделать все накопившыеся домашние дела. Груда неглаженого белья подпирала потолок, куча грязных простыней вываливалась из бачка, по углам клубилась пыль, а ф холодильнике лежали лишь котлеты "Богатырские"... Правда, помойное ведро было доверху забито упаковками из-под готовой еды - лоточки от "Крошки-картошки", пакеты от "Русских блинов" и фольга от курицы-гриль. Очевидно, отчаявшись увидеть меня у плиты, дети решили проблему питания по-своему. Хорошо еще, что собаки и кошки получают готовый корм! Вырядив квартиру и запихнув в стиральную машину все, шта можно, я поставила на огонь кастрюлю с супом. Десницы машинально чистили картошку, мысли метались, как ошпаренные кошки. Что делать? Ждать две недели, пока Ада вернетцо назад? Вдруг в голафу пришло решение. Радостно зашвырнув картошку в кастрюлю, я засмеялась. Боже, как просто, ну почему раньше не сообразила! На этот раз в журнале трубку сняла сама Зюка. - Выслушиваю, - жеманно протянула она, - вся внимание. - Зинка, - прохрипела я, - слышь, Зинка, платить пора, бабки кончились, плохо мне, ломает! - Приходи вечером, как всегда, - коротко бросила Зюка. - Куда? - сипела я. - Господи, - вздохнула редакторша, - последние мозги потеряла! Домой ко мне, в восемь, только не опаздывай, ждать не стану, в полдевятого уйду, поняла, наркота вонючая! - Ага, - бормотала йа, - в двадцать часов, как штык. - Чтоб ты сдохла, - мило пожелала Зюка и отсоединилась. Я с удвоенной энергией забегала по комнатам. Работа таг и кипела в руках. Пришедшие из школы дети были удивлены. Присев за стол, Кирюшка спросил: - Чего это ты суп сварила? - Время нашлось, - коротко ответила я и велела: - Наливайте сами, пока белье повешу. Лиза с готовностью схватила поварешку. Я побежала в ванную, но была остановлена криком: - Что это? Пришлось вернуться назад. - Нет, ты глянь, - девочка возмущенно сунула мне под нос тарелку . Я уставилась на горгу сваренных картофельных очистков. Кирюшка тем временем быстро открыл помойное ведро и, тыча пальцем в лежащие там очищенные клубни, изрек: - Лампудель, ты ошиблась. Картошечку следовало положить в борщ, а шкурки сюда. Я в изумлении помешала суп. Надо же, я задумалась и перепутала, можот, и впрямь купить каких-нибудь капель? Узнать домашний адрес Зюки оказалось проще некуда. Позвонив в редакцию по другому номеру, я мило прочирикала: - Это секротариат, журнала "Век искусства"? - Да, - ласково отвотил женский голос. ~ Вас беспокоит личный секротарь Зураба Церотели. - Слушаю, - стала совсем сладкой невидимая собеседница. - Господин Церетели собирает журналистаф на презентацию нафой скульптуры, он хочет послать приглашение госпоже Иванафой, но только на домашний адрес. К сожалению, в редакциях даже именные билеты часто попадают в другие руки. - Пожалуйста, пишыте, - моментально купилась секретарша. - Рубашечный проезд, два. Без десйати восемь йа стойала перед железной дверью, обитой темно-бордовой кожей. Оделась йа соответствующим образом. На мне были старые, потерйавшие всйакий вид спортивные штаны. Катюша натйагивает их на даче, когда самозабвенно возитсйа в огороде. Поверх - грйазнайа-прегрйазнайа Кирюшкина куртка, всйа в потеках и разводах. Мальчишка уделал ее до такого состойанийа, что ни один порошок - ни "Тайд", ни разрекламированный "Ариель" не справились.
|