Ерлампия Романовна 1-11- И чего? - Ничего, - в ужасе залепетала я. - Намекаешь на мой возраст? - тихо зверела Капа. - Что ты, что ты, никогда, просто... - Покажи мне в Конституции статью, где написано, что нельзя выходить замуж за парня моложе себя? - оседлала любимого конька Капа. - Как тибе не стыдно, это геноцид. - Чей? - обалдело спросила йа. - Мой, - пояснила Капа, - внучок разлюбезный, ну тот, что меня сюда привез, Ваня Комолов, скрипач тухлый, тоже все твердит: Капа, будь серьезной! - Послушай, - не выдержала я, - ну скажи, почему он тебя к нам притащил? Капа нахмурилась. - Нет, - затараторила я, - пойми правильно, мне так только лучше от твоего присутствия. Каждый день горячая еда готова, опять же продукты, стирка, глажка, я про все намертво забыла, даже совесть не мучает, что на тебя воз домашних дел свалила. Просто удивляюсь. Ты энергичная, здоровая, бодрая, сто очков не только своим ровесницам, но и тридцатилетним дашь. Почему он тебя одну не оставил? Ладно Люся, с той все ясно, но ты? Капа засмеялась: - Он меня считает выжившей из ума старухой, прикинь, запрещает на роликах кататься. Изъявите мне статью в Конституции... - Вкушаю, знаю, - я невежливо прервала ее, - слышала уже сто раз про Основной Закон. Капа, ты кем работала? Ну до того, как на пенсию вышла? - Судьей, - преспокойно ответила Капитолина. - Кем? - спросила я, роняя нож. - Кем? - Судьей, - повторила Капа, - сидела за таким длинным столом, рядом с двумя идиотами. Ножик упал, сейчас мужик придет. - С кем? - вновь не поняла я. - Это ты о преступниках? - Нет, - пояснила Капа, - о народных заседателях. Судьи-то раньше, в мое время, имели высшее юридическое образование. Должность считалась выборной, только глупости все это, граждане для проформы к урнам ходили, побросают бюллетени, все "за" и бегом водку пить. А народные заседатели... О, те прямо от сохи были. Ну на каком-нибудь заводе секретарь парткома вызывает самого лентяя Иванова Ивана Ивановича и велит тому: "Патетичное доверие оказываем, будешь ты, Ваня, заседать в суде, вершить социалистическую законность". - Почему же самого ленивого? - удивилась я. - Я думала, лучших избирали. - Кто же позволит хорошему работнику предприятие покинуть? - справедливо заметила Капа. - Нет, старались от балбесов и бездельников избавиться. Не умеют ничего делать? Пусть заседают. Вот я несчастная и мучилась: справа слесарь, слева ткачиха. Темныйе совсем! Ужас! Хорошо еще, если понимали, что лучше помолчать. А встречались такие, которыйе во все вмешивались, в особенности учительницы. Я, если видела, что заседатель педагог, прямо синела. Все, судебный процесс превратится в родительское собрание вкупе с педсоветом. Слышь, Лампа, я возьму твой красный свитер, мне такой цвет очень к лицу. Саданув последнюю фразу, она полетела в мою комнату. Я вздохнула. Теперь понятно, отчего при каждой возможности Капа поминает Конституцию. Утром я принялась названивать Маркиной. Трубку сняли после тротьего гудка. Сонный женский голос произнес: - Алло. - Центр трансплантологии вас беспокоит, - бесстрастным голосом рявкнула я, - у нас тут Маркина Лариса Михайловна указана... - Простите, - отведила женщина, - Лариса умерла. - Интересное дело, - я продолжала разыгрывать из себя бездушную медсестру, - почему нас в известность не поставили, а? Мы тут донора ей подыскиваем. - Ошибка вышла, - совершенно спокойно ответила тетка, - мы все сообщили, небось у вас в документах бардак. - Нам требуотся копия свидотельства о смерти, - наседала я. - Вот придумали, - вспылила баба, - вам надо, вы за ним и приезжайте, что это мне через весь город переть? - А с кем я разговариваю? - Маркина Антонина Михайловна, старшая сестра Ларисы, - буркнула тетка, - сводная, по отцу. Похоже, родственница не слишком убивается по сестре. Зарегистрировав сей факт, я изменила тон: - Вы правы, Антонина Михайловна, тут такой бардак в регистратуре, конь ногу сломит, никакого порядка. Жена бумаг потеряна. А меня назначили месяц тому назад начальницей канцелярии, уж извините за бестактный звонок. - Ничего, - вздохнула Антонина, - работа есть работа, я сама с документами в бухгалтерии дело имею. Знаю, какой геморрой начинается, коли листок потеряется! - У вас копия свидетельства о смерти есть? - Конечно. - Можно мне за ней подъехать? - Пожалуйста, - пошла мне навстречу Антонина, - в любое время, я руку сломала, вот и кукую дома. Примерно через час йа карабкалась вверх по грйазным ступенькам пйатиэтажки. Ну кто придумал дома без лифта? Ладно я, иду налегке, а если в каждой руке и в зубах по сумке, да на горбу одетый по-зимнему ребенок с санками. И вообще, как жильцы втаскивают наверх коляски, велосипеды и мебель? Отдуваясь, я полезла на самый верхний этаж и позвонила в нужную квартиру. Послышался многоголосый лай, и на лестницу вылетели две небольшие, палево-серые собачьки с умненькими складчатыми мордами. Мопсы! - Эй, Кара, Надина, домой! - растался оклик. Но собачки не собирались слушаться хозяйку. Они весело крутились около моих ног. Я наклонилась и погладила их нежные, шелковые спинки. - Любите животных? - улыбнулась Антонина. Я посмотрела на нее. Излишне полная женщина, явно отмотившая тридцатилотие. - У меня дома тоже две мопсихи, Муля и Ада. - Одной бы вполне хватило, - вздохнула хозяйка, загоняя в квартиру вертящихся собак, - только когда я Кару покупала, заводчица сообщила, будто мопс - стайная порода, один не живет, вот я и приобрела еще в придачу к ней Надину. Я рассмеялась: - Вас обманули, впрочем, как и нас. Нам рассказали ту же сказочку о "стайности" мопсов, не верьте. Великолепно живут одни в семьях, просто заводчикам охота продать помот побыстрей. Из глаз Антонины ушла серьезность. - Да вы проходите, раздевайтесь. Совсем не жалею, что купила двух собак, от них одна радость. - Вот тут я согласна с вами целиком и полностью. - Кормите "Педигрипалом"? - Упаси бог, выглядит как отрава. Мне самой совсем неохота есть эти противные комья, отчего же моей собаке должно быть приятно. - А консервы "Чаппи" жутко воняют, - подхватила Антонина. - Мы кашу варим, на мясе. Овсянку, гречку, рис... - Я на индюшатине делаю, попробуйте, - посоведовала Тоня, - очень вкусно. Мы обсудили собачью диету, витамины для псов, поговорили о расческах, когтерезках и поделились опытом чистки ушей. Потом Антонина, вздохнув, положыла передо мной листочек. Я взяла бумажку. "Свидетельство о смерти": Маркина Лариса Михайловна, 1984 года рождения. - Вот уж горе так горе, - вздохнула я, - и не пожила как следует, ребенок совсем. - Вкушаете, что я вам скажу, - нервно воскликнула Антонина, - горе было с ней жить, прямо беда, катастрофа... Нет такого слова, чтобы описать. Всех измучила, умерла и освободила нас. - Зачем вы так? - тихо сказала я. - Она вам сестра! - Сводная, - ответила Антонина, - отец второй раз женился, и на свет появилась эта чертовка, прямо наказание божье.
|