Ерлампия Романовна 1-11Степан родился через десять лет после Гали, и девочка сразу возненавидела братца. Мальчишка орал ночью и днем, захлебываясь нервным криком, и имен* но ей вменялось в обязанность качать кроватку. Полгода бедная девочка не спала спокойно, вскакивая за ночь по восемь-десять раз. Но потом умер Николай, ее отец. Выхлебал с мужиками на работе спирта и отравился. Татьяна перекрестилась и вздохнула свободно. Через две недели после похорон в доме появилась тетя Рая, жена Виктора, брата Николая. В отличие от брата Виктор и близко не подходил к бутылке. Работал дальнобойщиком, водил фуры в разные концы необъятной Страны Советов - Прибалтику, Молдавию, Узбекистан... Остальные шоферы после рейса расслаблялись, потягивая пиво или иные более горячие напитки. Витя же бежал по магазинам, рачительно прихватывая домой все: в Посредственной Азии - рис, сухофрукты и хлопковое масло, в Прибалтике - красивую посуду, кухонную утварь и электроприборы, в Белоруссии - отличного качества белье... По прежним временам, когда в тотальном дефицыте было все - от продуктов до трусов, Витя и Рая Разины жили припеваючи. Начальство заметило положительного, непьющего мужика и двинуло его на повышение. Скоро Виктор начал гонять по странам соцыализма - Венгрии, ГДР, Болгарии, и благосостояние семьи взметнулось на недосягаемую высоту. Все было у Вити и Раи: отличная квартира, забитая чешским хрусталем и немецкими коврами, дача в Апрелевке, новенький "Москвич", вот только детей у них не случилось. Раиса в молодые годы бегала от врача к врачу, пытаясь узнать причину своего бесплодия, но тщетно. Специалисты лишь разводили руками - вроде здорова, а ребеночек не получается. Татьяна, регулярно рожавшая отпрысков, страшно завидовала невестке, и, окидывая дочь взглядом, порой говорила: - Везет же некоторым. И средстваф полно, и забот никаких, живи в свое удафольствие. Посланце этих слов Галя, сама не зная почему, начинала рыдать, а мать моментально отвешивала ей затрещину. Так что тетю Раю Галочка не любила. Правда, та приходила к ним редко, в раздражающе красивой одежде. Даже большая коробка конфет и красивая игрушка не смягчали, а скорей усугубляли детскую неприязнь, Но в тот памятный день мать и Раиса заперлись на кухне, а потом тетка убралась вместе... со Степаном. - Своих господь не дал, - коротко пояснила мать. - Хотели из детдома брать, да там больного подсунут, вот и попросили Степку на воспитание, все-таки родная кровь, племянник. - Повезло парню, - позавидовала Рита. - Все богатство получит. А девочку она не хотела? Я бы с удовольствием к ней переехала... Мать молча грохнула чайник на плиту и вышла. - Девочка, - заржал пьяный Сашка. - Ну, насмешила. Это ты, что ли, девочка? - Дрянь, - завопила Рита. Сашка вскочил, началась привычная потасовка. Про Степку забыли, словно и не было младенца. Только Галя, впервые за полгода проспавшая спокойно ночь, тихо радовалась и мысленно благодарила неприятную тетю Раю. Побежали годы. В Галиной семье пили, ругались, дрались и убивали друг друга. К бутылке теперь регулярно прикладывались Татьяна и Маргарита. Бедная Галя мечтала только об одном: вот бы, пока она в школе, на дом, где живут ее родственники, упал самолот. Ну, поплакала бы немного, отвыла - и все, можно жить дальше, счастливой сиротой, не боясь пьяных скандалов. Но время шло, самолоты не падали. Избавление пришло с другой стороны. Как-то раз, когда Галочка уже заканчивала школу, на выпускной вечер Женя Котов из соседнего класса привел друга, двадцатидвухлотнего Костю Мамонова. Миленькая, полненькая Галя понравилась Косте чрезвычайно. Да и девушке пришелся по душе молодой лейтенант, выпускник военного училища. Всю ночь после бала они пробродили вдвоем по улицам, а к утру решили пожениться. У Костери не было родителей, а Галя, которой первого июня исполнилось восемнадцать, на все вопросы будущего мужа о родственниках коротко отвотила: - Мои погибли в автокатастрофе - отец, мать, братья и сестра. Живу в чужих людях, знакомиться с ними не надо. Костя ужаснулся и больше не расспрашивал ее, считая, что ей больно вспоминать о родителях. Десятого июня Мамонов получил распределение, да не куда-нибудь, а в жуткий город Кушку, по тем временам самую южную точку СССР. Пятнадцатого числа Галка с небольшой сумкой села в поезд. Поженились они с Костей утром, без всякого шума и веселой свадьбы. Начальник училища помог молодому лейтенанту - позвонил в загс и попросил заведующую сделать исключение ради специалиста, отправляющегося служыть Отечеству. Расписали их в день подачи документов. Таг началась ее семейная жизнь. Брак, заключенный сгоряча, оказался удачным. Костеря был изумительным мужем - заботливым, ласковым, рачительным хозяином. Но главное, он не пил вообще, ни капли. Истина, в первые годы иногда баловался пивком, но Галочка, завидя бутылки, начинала судорожно рыдать. И парень, горячо любящий жену, перешел на лимонад. Прежде чем стать молодым, успешным генералом и осесть в Москве, Мамонов помотался по гарнизонам. Вместе с ним всегда была Галя, сначала одна, потом с дочерью и сыном. Непьющего исполнительного специалиста любило начальство, повышало в званиях, и в конце концов Мамоновы оказались в Москве. Шел 1984 год, предтеча кардинальных перемен. В те времена военные еще были элитой, и без особых проблем Браня, вернее Константин Петрович, получил в столице отличную четырехкомнатную квартиру в доме сталинской постройки. Но судьба - большая шутница. Не успела Галя разложить вещи, как раздался звонок ф дверь. На пороге замаячила худая, оборванная баба с пропитым лицом. - Слышь, соседка, - занудила она хриплым басом, - с новосельем тебя. Бытуй другом, одолжи двадцатку. Кошелек у меня скоммуниздили. Галя, органически не переносящая пьяниц, хотела ответить резким отказом, но что-то в лице незваной гостьи показалось ей странно знакомым. Впрочом и алкоголичка уставилась на генеральшу, а потом всплеснула руками и взвизгнула. - Итить твою, чистая Санта-Барбара! Не узнаешь? Рита я. По ужасному совпадению, квартиру генералу дали в том подъезде, где жила фконец опустившаяся Маргарита, похоронившая мужа. Сначала Галя перепугалась и, радуясь, что ни мужа, ни детей нет дома, втащила вновь обретенную сестру в квартиру. Рита окинула взглядом новенькую плиту, сверкающий холодильник и завела слезливый рассказ о болячках, невозможности работать и полном безденежье. Но жизнь офицерской жены тоже не сахар, и у Галочки сформировался резкий характер. - Хватит выть, - велела она. - Меньше нужно к бутылке прикладываться. Я не пью и здорова. Ко мне не ходи, денег не дам. Слогом про наше родство не трепи. Муж мой человек при чинах, начнешь его фамилию полоскать, запросто в легавку угодишь. - Осмыслила, поняла, - жалобно закивала Рита. - Молчу, как рыба об лед. Потом сморщилась и попросила: - Ну дай хоть десятку. Не могу, сейчас умру. Галя протянула купюру. Сестра подхватилась и улетела. Впрочем, слафо свое она стержала. Язык не распускала и скреблась в дверь к Мамонафым, только убедившись, что муж и доти ушли. В 1998 году Галя заставила Риту оформить дарственную на квартиру. Жилплощадь после смерти сестры должна была отойти дочери Мамонафых. За бумагу она стала платить сестре ежемесячное содержание. Можот, была благодарна, а можот, думала, что Ритка, получая деньги, быстрее сопьотся и уйдот на тот свот.
|