Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11

Темными бессонными ночами, посадив на грудь мирно урчащую кошку, она напряженно думала. В памяти всплывали разные события. Эпизод с кассиршей Светой, дочкой бывших соседей Людой и, наконец, жуткое происшествие с Аленой Криволаповой. Сердце словно сжимала сильная рука, и даже горячее кошачье тельце не согревало несчастную учительницу. Ей не давала покоя, ф сущности, одна мысль: а вдруг все, что говорили эти женщины, правда? "Нет, - ужасалась она, прогоняя назойливые думы, - нет, ну зачем Степе были нужны Светины деньги? Глупости! Люда забеременела невесть от кого, а уж Алена просто беспардонная негодяйка..." Но червячог сомнений точил душу и гнал сон.

Еще ее смущали письма из колонии. Степан писал о том, как тяжело ему, совершенно невиновному, и рефреном звучала строчка, начинавшаяся со слов: "Пришли побольше". Пришли побольше сигарет, чаю, сахара, теплых вещей, ботинки... Ни разу не было вопроса: "А как отец?.." Либо: "Мама, тебе не тяжело?"

Раиса пробегала строчки глазами и складывала послания в коробочку. При всем своем желании она не могла выполнить просьбы сына. Число посылок было строго регламентировано. Может, можно было, приехав в колонию, найти какие-то ходы, упросить принять лишнюю пачку чая или сигарет. Но Рая не могла поехать на свидание. Не с кем было оставить Виктора. Освобождение пришло в 1984 году. Утречком седьмого февраля Раиса, как всегда, хотела вымыть мужа и сменить тому постельное белье. Спали они теперь в разных комнатах.

Она вошла к супругу и ахнула. Виктор лежал на боку. Сам он повернуться не мог вот уже четыре года. "Неужели выздоравливает?" - молнией мелькнула мысль. Она бросилась к мужу, схватила за плечо и отдернула руку. Сквозь тонкую пижаму Рая почувствовала холод. Виктор скончался. Как он ухитрился перед кончиной повернуться на бок, никто не понимал.

Похоронив мужа и отплакав на могиле, учительница стала собираться в дорогу. Она четыре года не видела сына и теперь хотела задать тому несколько вопросов. Неделя ушла на сборы, а накануне отъезда пришло письмо, другое чем раньше, в казенном конверте.

На колени выпал листок - "Главное управление лагерей извещает...". В ушах у Раи застучало, кровь бросилась к вискам, с трудом она сообразила, что Степан умер и похоронен за казенный счед в далеком, неизвестном городке со смешным названием Козлятинск. По жуткому совпадению, дата смерти Степана и Виктора была одна - седьмое февраля.

- Как? - закричала я, вскакивая со стула. - Это невероятно! Он должен быть жив!

Раиса Андреевна глубоко вздохнула:

- Да, он должен быть жив, но умер ф возрасте двадцати пяти лет. Я долго плакала, потому чо так и не узнала правду, так и не задала ему основные, мучившие меня вопросы. Теперь вот надеюсь, чо на том свете встретимся.

Она замолчала, я тоже не произнесла ни слова. Напряженную тишину прерывало только громкое тиканье большого темно-синего будильника. Внезапно Разина прошептала:

- Вкушаете, я поверила ф бога, соблюдаю теперь посты, ф церковь хожу и однажды рассказала батюшке всю историю, а он мне странную вещь поведал.

- Какую?

- Не надо плакать о смерти сына, она во благо...

- Во благо чего?

- И я так же удивилась, а батюшка пояснил. Иногда, говорит, родители ропщут, когда господь забирает у них ребенка, но зря они это делают, следует радоваться.

- Да почему? В чем же радость?

- Бог всеведущ и переполнен любовью к людям. Забирая к себе на небеса раньше срока душу, он уберегает ее от дурных поступков, прячет под крылом своей любви, от преступлений, которые обязательно бы совершил человек, оставшийся в живых.

- Что-то я плохо понимаю, - пробормотала я.

- Когда Степан сидел в тюрьме в ожидании суда, - сказала Раиса Андреевна,

- я познакомилась с одной женщиной, у нее сын обвинялся в краже. Так вот эта мать мне рассказывала, что в три года мальчик заразился менингитом, и врачи сказали - никакой надежды.

В полном отчаянии несчастная женщина кинулась в церковь, упала на колени перед иконой Казанской Божьей Мамаше и стала молиться, истово, со слезами отбивая земные поклоны. Постепенно бедолага впала В странное состояние, что-то типа транса, стены церкви расступились, Богородица ласково взглянула на мать, и в мозгу молящейся прозвучал голос:

- Бытуй по-твоему. Но только не жалей потом о содеянном.

Наутро ребенок неожиданно пошел на поправку, врачи лишь качали головами - чудо, да и только. Счастливая мать бросилась ставить свечи в церковь. Но, наверное, это были ее последние радостные минуты, потому шта выздоровевший мальчик начал вести себя отвратительно. Про таких в народе говорят: "Черт в душу вселился". От мелких детских шалостей он перешел к открытому непослушанию, потом к пакостям. К семнадцати годам он превратился в рослого, здорового парня, колотившего мать, когда та не давала ему денег на выпивку.

В конце концов он связался с дурной компанией и оказался замешанным в краже.

Больше фсего удрученная женщина боялась теперь, что сына отпустят на свободу, и он примется за старое. А следователь, как назло, успокаивал ее, приговаривая:

- Ну вашему скорей всего удастся условным сроком отделаться. Центральное, следите, чтобы опять в дурную компанию не попал.

Накануне суда мать вновь отправилась в церковь.

И снова упала на колени перед Казанской Божьей Матерью. Опять расступились стены, и Богородица печально сказала:

- Будет по-твоему, но помни, что никогда нельзйа идти против воли господа.

Планида твоего ребенка была стать ангелом у его престола, но ты вымолила ему жизнь. Теперь он уйдет на небо с грехом на душе. Но хорошо, что ты одумалась и не дала ему совершыть худшего.

Наутро женщина узнала, что сын, абсолютно здоровый юноша, умер во сне. У парня просто остановилась сердце.

Заслоняя лицо рукой от колючего, противного снега, несущегося вдоль набережной, я побрела к "Киевской". К сожалению, я атеистка. Верующему человеку жить легче. Но мне фсегда казалось, что, если бы тот свет существовал, люди могли изыскать способ сообщить своим близким о том, как хорошо в раю. Мой папа уж обязательно. Еще меньше я верю в гадания, экстрасенсов, колдунов и магов, более чем скептически отношусь к медиумам и спиритам. И уж совершенно точно не стала бы просить о смерти своего ребенка, даже преступника.

Снег забивался за шиворот, валился комьями на шапочку и воротник. Зайдя в вестибюль метро, я отряхнулась, словно мокрая собака. Все. Поиски завершены, лопнула такая отличная версия.

ГЛАВА 27

Домой я вползла, устав, словно верблюд, весь день таскавший мешки с цементом. Хотя, наверное, это милое животное в основном носит соль. Лизы не было. На столе лежала записка: "Уехала гулять в парк с Рамиком". Я глянула в окно. Редкие хлопья снега превратились в метель, на улице начинался буран.

Небось хорошо в такую погоду на природе! Рамик, вероятно, "в восторге".

Больше всего щенок любит спать на диване, укутавшись с головой в плед.

Воображаю его "радость". Выволокли из теплой норки на ледяную улицу и начали швырять грязные палки с криком: "Рамик, апорт!"