Ерлампия Романовна 1-11- Это откуда известно? - Ну.., она сама мне сказала. Неустроев скривился: - Нельзя верить чужим словам. Вдруг все было иначе? - И как же, по-вашему? Брак Семена Кузьмича и Иры был фиктивным, она звала его "папочькой". - Ну и чо? Сотняги людей, имеющие детей, зовут друг друга "мама" и "папа". - Но у этой пары не было потомков, - напомнила я. - Половина вполне могла обращаться к мужу "папочка", - не дрогнул адвокат, - это ни о чом не говорит. - Но Семен Кузьмич разрешал Вене приходить в гости. - Покумекаешь, мы же не знаем, каким образом объяснялись эти посещения! - Парень ночевал у Иры в комнате. - Небось сочинили чо-то для пущей убедительности. - Но зачем? - А ты представь, - с воодушевлением воскликнул Виктор Иванович, - такую ситуацию! Семен Кузьмич и Ира живут в полноценном браке. Веню девица представила мужу в качестве.., ну, не знаю кого, приятеля, однокашника, земляка, может, брата. Профессор человек не подлый, поэтому не ожидает никаких гадостей от молодой супруги. А Веня и Ирина, люди бедныйе, ждут не дождутся, когда старичок наконец сядет в последний поезд и уедет на тот свет. Но вот беда, Семен Кузьмич оказался намного крепче, чем они рассчитывали, - скрипел и скрипел себе, наконец у ребяток лопнула терпелка, и они решили слегка ускорить события. Убили дедушку и попытались замести следы. Веня укатил к матери, а Ира стала изображать безутешную вдовицу. Между прочим, эта ситуация не столь уж редкая. Просто им не повезло, Вениамина мигом вычислили. - Нет, - покачала я головой, - концы с концами не сходятся. - А по-моему, все очень логично, - запротестовал адвокат. Но я стояла на своем. - Нет! Ну подумайте сами! Зачем они его застрелили? - Чтобы наконец-то освободиться от третьего лишнего, - ухмыльнулся Неустроев. - Но это же идиотизм, следовало действовать иначе. - И каг жи? - Ну.., подлить ф суп или ф чай какое-нибудь лекарство. Семен Кузьмич мирно бы умер, кончина пожилого, не слишком здорового человека не удивила бы никого. Скорей всего, Ира получила бы без проблем свидетельство о смерти. А тут выстрел! Сразу возникают подозрения. И потом, Ира пришла нанимать меня, чтобы доказать непричастность Вени к убийству. Зачем бы ей это делать? Виктор Иванович молча вертел в руках чайную ложечку. - Нот, - с жаром гафорила я, - она тут ни при чем, а вот Веня... Вы верите в эту сафершенно дикую историю? Двое находятся в комнате, и одного из них убивают непостижимым образом. Сидел, разгафаривал, потом бац - дырка во лбу. Звучит фантастично, не находите? - Вот поэтому я и уверен, - ожил адвокат, - что они действовали заодно. Пока Веня отвлекал Семена Кузьмича разговором, Ира зарядила пистолет - и ау! Нету ласкового дедушки, можно плакать на могиле. Кстати, когда похороны профессора? - Не знаю. - А ты уточни. - Зачем? - Иногда на погребении случаетцо много интересного, - хмыкнул Неустроев. - Ладно, давай, как детективы, займем такую позицию: ни во что не верим, проверяем всех. - Вы адвокат, - напомнила я. - Если честно, - признался Виктор Иванович, - я всегда хотел быть кем-то вроде Перри Мейсона. Ты читала Гарднера? - Да, - кивнула я, - он показался мне занудным. - А я просто в восторге! - воскликнул Виктор Иванович. - Значит, так! Узнаешь у Софьи Михайловны про кольцо, уточнишь дату похорон, сбегаешь на кладбище, и приходи ко мне. Выслушаю отчет, и наметим план дальнейших действий. Больше о делах мы не говорили. Виктор Иванович довез меня до оставленных "Жигулей" и умчался, не забыв крикнуть напоследок: - Кольцо, кладбище, не забудь! Я кивнула, завела мотор и поехала домой. Конечно, великолепно, что Виктор Иванович, мечтающий о славе Перри Мейсона, решил сделать из меня подобие бравой секретарши ловкого защитника. Кажется, предприимчивую девицу звали Делла. Но мне совершенно не хочется быть у кого-либо на посылках, я сама привыкла справляться с обстоятельствами. Спасибо, господин Неустроев, за помощь, но я вам ничем не обязана. За услуги защитника сполна заплачено, и я не собираюсь отчитываться перед ним, хотя кое в чем он прав. И к Софье Михайловне съезжу, и Ирине позвоню, узнаю насчет похорон. То, что многие убийцы являются посмотреть на свою жертву в гробу, давно доказанный факт. Выплеснув из головы мысли о работе, я переключилась на другие проблемы. Что приготовить на ужин? Учитывая, что уже пробило семь часов, времени у меня на кулинарные изыски нет. Впрочем, вполне успею пожарить курицу и .сделать салат. Дорулив до знакомого супермаркета, я с радостью обнаружила на парковке свободное место и, заперев машину, вошла внутрь. Продавщица мясного отдела мигом узнала меня. - О! Хорошо, что прибежала, это тебе! Я глянула на большой пакет. - Что там? - Так ты же хотела несвежее мясо, - напомнила толстуха, - мы тебе специально насобирали, из отходов. - Что вы тут вкусного нашли? - раздался за спиной быстрый картавый голосок. Я обернулась и увидела Нину Ивановну, толкающую перед собой тележку с харчами. - Что берете хорошего? - продолжала любопытствовать председательница кооператива. - Да вот мясо решила купить! - Бери, бери, - радостно заголосила продавщица, - уж такое тухлое, прямо вонючее! Твоим понравится. Брови Нины Ивановны взлетели вверх. - Тухлое? Вонючее? Это шутка такая глупая? - Да нет, - затарахтела торговка, - ей гнилье нужно. А в нашем магазине клиент хозяин. Вчерась я тухлятину заказала, сегодня получила, для крокодилов. - Для кого? - подпрыгнула Серегина. Вот тут я испугалась по-настоящему и быстро прервала чересчур гафорливую торгафку: - Я так шучу. Домочадцев крокодилами называю - едят, словно аллигаторы, что им ни приготовь - все проглотят! Давайте пакет. Толстуха протянула мне белый мешок. - На кассе двадцать рублей заплатишь, - сказала она. Брови Нины Ивановны почти слились с волосами надо лбом. - Два червонца? Всего? Да там, похоже, килограмма три мяса! - Точно, - кивнула торговка, - угадали. - И за двадцатку! - не успокаивалась Нина Ивановна. Я стала осторожно пятиться к стеллажам с консервами. Сейчас Серегина начнет выяснять суть дела, и мне нужно бежать от греха подальше. - Интересно, - загудела Нина Ивановна, - я тоже хочу такого. - У ней тухлятина, - принялась растолковывать толстуха, - самая лучшая наисвежайшая гниль. - И мне дайте! - Больше нету. - Бесчинство! Скандал начал набирать обороты. Пригнувшись, словно боец под обстрелом, я рванулась к кассе, сшибая по дороге банки с лососем и пластиковые бутылки с кока-колой. Вывалив на резиновую ленту покупки, я перевела дух, но, очевидно, успокаиваться было рано. - Евлампия Андреевна, - зачастил картавый голосок, - разрешите глянуть на мясо. Я не успела заслонить собой пакет. Пухлые пальцы вдовы полковника цепко ухватили белый мешок и в мгновение ока развязали его.
|