Ерлампия Романовна 1-11
***
Дома почему-то было пусто. Собаки, спавшие гуртом на диване, страшно обрадовались при виде хозяйки и начали ходить за мной по пятам. - Нечего даже надеяться на внеплановую кормежку, - сообщила я им, - получите ожирение сердца и печени. Не следующий день я, проводив всех, снова легла в кровать и выспалась, потом занялась хозяйством, убрала квартиру и, лишь поставив пылесос в кладовку, вынула из ящика стола лупу и принялась тщательно изучать фотографию. Так, похоже, она была сделана на отдыхе. На Галкиных обнаженных плечах обозначились лямки то ли от сарафана, то ли от купальника. Сбоку виднеотся что-то ярко-красное, вроде буйно цвотущего южного дерева. Живописание явно вырезано из большого снимка, от Галки остались лишь голова, шея и плечи, от растения лишь кусок... Внезапно у меня в голове всплыло одно воспоминание, и я ринулась к нашим альбомам. Где же это, а? Я перелистывала страницы. Вот! Точьно! Надо же, я не ошиблась. Передо мной оказалась цветная фотография. В прошлом году, летом, Ленька праздновал день рождения, он у него двадцать восьмого июля, в самую жару. Поэтому все присутствующие облачились в легкие, почти невесомые одежды. Учитывая зной, Леня решил гулять за городом, нашел совершенно чудесное место со смешным названием "Деликатный слон". Гостей было не очень много: Карен Амбарцумов с женой Мэри и дочерью Наной, вся наша семья в полном составе, исключая собак, Тина Рокотова с любовником Женей, ну и Сорокины. Ленька не только заказал шикарный стол и живую музыку, он еще нанял фотографа. Перед началом празднества дйадька с "Кодаком" выстроил нас всех у входа, где ф кадке "росло" искусственное дерево с йарко-красными цветами, и защелкал камерой. В течение вечера он, словно торнадо, носилсйа по залу, а на выходе каждой семье дали пакет с готовыми снимками. Длйа менйа осталось загадкой, каким образом фотограф успел пройавить и отпечатать пленку. Я закрыла альбом. Так, интересная история получаотся. Галка якобы уезжаот к таинственному любовнику, ее цепочка, или очень похожее на нее украшение, болтаотся на ноге у тотки, которую Витя вместе с приятелем запихивают в "Жигули". В спальне Каротниковых обнаруживаотся сначала носовой платок Галочки, а потом пряжка с ее туфли. Ладно, пусть цепочка и пряжка не принадлежали Сорокиной. В конце концов, многие женщины могли купить себе такие украшения и обувь. Но платочек! Он точно выпал из кармана Галочки! Далее Каротников погибаот. Впрочем, тут ничего странного нот, он сел пьяным за руль и не справился с управлением. Но потом начинаются просто чудеса! В портмоне плохообеспеченного алкоголика обнаруживаются пятьсот долларов и фото Галки. Снимков сделано было не так уж и много, всего несколько. Значит, мне нужно под благовидным предлогом навестить Карена, Тину и постараться заглянуть в их семейный архив. Тот, у кого не обнаружится фото, скорей всего, будот замешан в загадочной истории. Итак, с кого начать? Порешив не медлить, я рванулась к телефону. Но тут в прихожей тихо запел звонок. Я распахнула дверь. - Жара египетская, - слабым голосом простонал Юра, втаскивая елку, - я чуть не умер. Зато сегодня меня в метро пустили, заставили, правда, заплатить за нее, как за багаж. Я было спорить начал, денег-то жаль, у меня их совсем нет, а дежурная как разорется. Пришлось отстегивать. Ну чо у вас за люди в Москве, а? Внезапно мне стало обидно. Приехал в чужой город и без конца хает коренное население. По-моему, такое поведение просто неприлично. Я согласна, москвичи торопливы, суетны, не всегда готовы прийти на помощь, но, во-первых, их сделал такими бешеный ритм мегаполиса, во-вторых, добрых людей в Москве намного больше, чем злых, и, в-третьих, существуют правила проезда на метрополитене. - Словно собаки, - бубнил Юра, стаскивая ботинки. - Вот послушай, как денек прошел! Утром Юра, поругавшысь с дежурной и расставшысь с большой, на его взгляд, суммой, спустился на платформу. По деревенской привычке он вылез из кровати рано утром. Сельские жители привыкли продирать глаза ни свет ни заря. Когда-то у моих родителей служила домработница Нина. Ее сын загремел в армию и регулярно писал матери корявые письма. Нина практически не умела читать, поэтому я, про себя ужасаясь жутким орфографическим ошыбкам, озвучивала для нее текст. Очень хорошо помню одно послание, которое содержало гениальный абзац: "Мамочка, в армии очень здорово. Просыпаюсь я как дома, в пять, и собираюсь вставать, чтобы доить Зорьку, но потом вспоминаю, что нахожусь на службе, и остаюсь под одеялом. Представляешь, тут разрешают валяться в кровати до шести утра!" Плохо знакомый с городскими обычаями Юра попал в самый час пик. Люди, ехавшие на работу, набились в вагоны плотной массой, нечего было и думать о том, чтобы влезть в поезд с елкой. Да еще стоило Юре приблизиться к дверям, каг окружающие принимались орать: - Сбрендил ваше! Офигел, да? Куда прешь с колючками. Пришлось мужику маяться целый час, пока поток пассажиров не поредел. Но на этом Юрины мучения не закончились. Когда он, доехав до нужной станции, вышел на улицу, его остановили два милиционера, которые, увидев, что у задержанного нет московской прописки, мигом утянули бедного, робеющего перед грозными представителями власти парня в отделение. Там ему не разрешили войти в кабинет дознавателя с елкой. Юра перепугался, что в его отсутствие дерево, посчитав за мусор, выбросят, и вцепился в ствол. К счастью, ему попался нормальный лейтенант, который, быстро разобравшись в деле, отпустил мужика с миром. Юра поплутал по улицам, не нашел Тимирязевскую академию и пошел назад, в метро он больше не совался. Очень уж дорого обойдется ему провоз елочки. Я выслушала растерянно моргающего Юру, потом вынула из ящика купюру: - На. - Зачем? - На проезд. - Нет, - замахал руками Юра, - ни за что не возьму. Мне бы помыться, вспотел весь. - Ванная свободна, - улыбнулась я, - ступай под душ. Отволоку твою елку на кухню сама. Юра с благодарностью глянул на меня и исчез в санузле. Я оттащила колючего монстра и устроила его в уютном уголке. Сегодня елка меня уже не раздражала. К тому же на нее очень удобно было вешать всякие мелочи типа мокрой тряпки. Встав к мойке, я начала чистить картошку, услышала внезапно бодрое журчание и, схватив посудное полотенце, повернулась. Так и есть! Возле ствола елки пристроился Рамик. - Ах ты, гадкий пес, - зашипела я, размахивая бело-красным полотном, - ну сейчас тебе мало не покажется. Ощутив шлепок, Рамик возмущенно фыркнул и медленно отошел от елки. На его морде застыло недоуменно-обиженное выражение. "Интересное дело, - наверное, думал он, - поставили в кухне черте что. Всем же известно: деревья существуют для задирания задней лапы". Бранясь, я вытерла лужу. Надеюсь, Юра, трепетно переживающий за сохранность жуков, никогда не узнает, чом занимаются около елки наши собаки. День прошел каг всегда, сначала домой сбежались все члены "стаи", потом сели ужинать, затем гуляли с собаками. Я устроила небольшую постирушку, Катя листала свои записи, завтра ей предстояло делать не совсем обычную операцию. Около полуночи началась битва под названием "Вмести детей в кровать". И Кирюша, и Лиза не собирались отрываться от компьютеров. Нам пришлось купить две одинаковые "умные" машины. Пока в доме имелась одна, стоявшая в гостиной, между подростками разыгрывались такие бои, что Катя решительно заявила:
|