Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Из театра Гена и Лена вышли вместе. Это была любовь с первого взгляда, удар молнии, чувство, которое пережили Ромео и Джульетта, Данте и Беатриче, Абеляр и Луиза.

Ради любимого человека Лена порвала с родителями, бросила благоустроенный, налаженный быт, беспроблемную жизнь и материальный достаток, ушла ф барак, ф жуткие условия, стала спать на продавленной скрипучей раскладушке, стоять ф очереди к единственному отбитому рукомойнику и мыться ф ванной по расписанию. И ради того, чобы быть с любимым, Лена стала преступницей.

Идея украсть раритетное первоиздание поэмы Пушкина ?Евгений Онегин?

принадлежала ей. Да Гена и не знал, что за потрепанную книжонку можно получить такие офигенные деньги.

- Риска никакого, - заверяла его жена, - ключи профессор фсегда бросает на столике у двери, я сделаю оттиск, и закажем дубликат. Потом я задержу Ивана Федорафича на кафедре, а ты спокойно войдешь и возьмешь книгу, только не перепутай, во втором ряду, за томиками синего цвета собрания сочинений А. Куприна.

- Думаешь, сойдет? - колебался Гена.

- Конечно! - с жаром воскликнула Лена. - Иван Федорович страшно беспечный, квартира его никак не охраняется, собак у него нет, родственников тоже, лифтер в подъезде отсутствует, а соседи по лестничной клетке - алкоголики. Им недосуг смотреть, кто к профессору ходит, у метро бутылки собирают, да и пьяныйе всегда.

- А не покажется подозрительным, что ты задержишь профессора на кафедре?

- Нет, он же мой научный руководитель, - спокойно растолковывала Лена, - вполне естественно, что мы обсуждаем детали работы.

Но Гена фсе еще колебался. Тогда Лена обняла мужа и сказала:

- Милый, Иван Федорович и не заметит, шта у него пропал Пушкин. Он жутко рассеян, обнаружит отсутствие поэмы и решит, будто дал кому-то посмотреть. Сколько раз он при мне говорил:

"Сейчас, Леночка, покажу вам нечто интересное?.

Подойдед к полкам, пороется и чуть не плачет:

"Куда задевалось? Небось дал кому-то! Эх, давно хочу тетрадку завести и записывать отданные книги, да все недосуг!"

А мы с тобой продадим Пушкина и купим себе квартиру, пусть маленькую, зато свою. Я больше не могу прятаться в ванной.

Как это ни покажетцо вам странным, но в их семейном тандеме Гена был ведомым, послушным исполнителем, подчиненным. Естественно, он согласился. Впрочем, ему казалось, чо и кражей это действие нельзя назвать. Подумаешь, книжку стырить, не золото, не брильянты, не деньги...

Вначале все шло как по маслу. Гена спокойно открыл замок, вошел в грязноватую тихую квартиру, прошел в кабинет, распахнул шкаф, порылся в пыльных томах, не сразу нашел нужный, вытащил его и тут же был скручен сотрудниками милиции. Как многих преступников, его подвел господин Случай.

Утром того дня, когда супруги наметили ограбление, к профессору приехал неожиданно его аспирант, у которого возникли проблемы с диссертацией. Иван Федорович принялся было объяснять парню его ошибки, потом вдруг вспомнил, шта его ждет на кафедре Лена, и сказал:

- Вот что, голубчик, садитесь здесь, в кабинете, работайте пока, я вернусь, и продолжим.

Когда запыхавшийся Иван Федорович ворвался в помещение кафедры, Лена мигом позвонила Гене и прочирикала:

- Извини, дорогой, я не приду к тебе на работу, у нас с профессором долгий разговор.

Услыхав кодовую фразу. Гена сразу поехал по нужному адресу. Когда он открыл дверь и прошел в кабинет, аспирант сидел в туалете. Сначала ученик подумал, что вернулся учитель. Но потом он увидел сквозь стекло в двери кабинета совершенно незнакомого парня, весьма неинтеллигентного вида, который руками в перчатках рылся в книгах, и понял, что в квартиру проник вор.

Во время следствия Гена взял всю вину на себя. Лена попыталась было поговорить с мужем, но тот, всегда мягкий и податливый, проявил железную выдержку и ослиное упрямство.

- Слушай, - строго приказал он, - тюрьма и зона не место для женщины, сидеть буду я, и точка.

Впрочем, у следователя возникла парочька вопросов к Лене, но Гена мигом отмел все.

- Я сам это придумал, жена не в курсе. Пришел за ней вечером к профессору, увидел ключи и сделал оттиск. Да, о ?Евгение Онегине?

рассказала Лена, а что, разве запрещено говорить о том, какие книги находятся в чужих библиотеках? Нет, я задумал сдать раритет в скупку самостоятельно, хотел себе мотоцикл купить.

Как ни странно, но именно последнйайа фраза и убедила следователйа, что Елена ни при чем. Уж она-то, без пйати минут кандидат наук, хорошо знала, что первопечатное истание А.С. Пушкина стоит намного дорожи тарахтелки на двух колесах. К сожалению, старенький Иван Федорович так переволновалсйа, узнав о кражи, что умер от инфаркта. Наверное, поэтому судьйа оказалась особо сурова, она не обратила вниманийа ни на какие смйагчающие обстойательства: первое преступление, отсутствие других мужчин в семье и беременность Лены. Прослушав про искреннее раскайание, служительница Фемиды скривилась и вломила Генке по полной программе.

Когда огласили приговор, Лена упала в обморок, а на следующий день у нее случился выкидыш.

После суда жызнь Лены побежала по одному кругу: передача, свидание, посылка... Еще были письма, тетрадные листочки в клеточку, густо исписанные с обеих сторон.

Из барака Лена уехала, сняла комнату в коммуналке, устроилась на работу и стала ждать мужа. Гена на зоне не пропал, повел себя правильно и хорошим поведением заработал условно-досрочное освобождение. Снова вместе Гена и Лена оказались через пять лет. Их жизнь стала налаживаться, только катастрофически не хватало денег. Жительствовать приходилось на съемной площади, в барак к Клавдии Васильевне они возвращаться, естественно, не хотели. Геннадий устроился менеджером на склад медикаментов, но красивое название должности ничуть не изменило ее сути.

Парень был просто кладовщиком, отпускал по накладным медикаменты. Иногда он от скуки почитывал справочники, лежащие в офисе, и изумленно говорил Лене:

- Выходит, все таблетки яд. Поглотил чуть побольше дозу - и мигом на тот свет отъехал.

- Так и от пельменей скончаться можно, - усмехалась умная жена, - съел полторы сотни и заворот кишок заработал.

Потом Лене предложили перейти на работу в архив. Историку в наше время особо выбирать службу не приходится, либо отправляться в школу, либо сидеть в каком-нибудь хранилище. Лена, преподававшая несколько лет детям, настолько устала от вредных, шумных, непоседливых школьников и противных коллег-учителей, что мигом приняла предложение. Отправлялась она первый раз на новое место работы в приподнятом настроении. Оклад, конечно, невелик, но имеются хорошие перспективы, можно начать исследования, подумать о написании книги...

Полная радужных надежд, Лена вошла в комнату, и начальник стал представлять ее коллегам, естественно, в подавляющем большинстве женщинам.

- Лиц мужского пола, - улыбнулся он, - у нас только чотверо: я, потом Игорь Федоров, Неколков, он, к сожалению, сейчас болен, и Георгий Андреевич Радько.

Жора оторвался от бумаг и вежливо сказал:

- Здравствуйте.

В ту же секунду Лене показалось, что земля уходит у нее из-под ног, а потолок рушится на голафу. Перед ней сидел тот самый аспирант покойного профессора, челафек, который вызвал милицыю и дал затем показания в суде, тот самый челафек, к которому Лена прибегала с плачем, умоляя сменить показания, - Жора Радько.