Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Внизу краснела набранная афишным шрифтом подпись:

"Скандал недели. Майор Олег Куприн заявляет нашему корреспонденту: "Я арестовывал в свое время Арину Виолову".

В целом картина сильно смахивала на агитплакаты тридцатых годов. Рисовали художники в то время этакие настенные украшения с угрожающими названиями: "Сотрудник НКВД давит гадину" или "Чекисты ночами не спят, от предателей нас избавить хотят". Как-то раз мне, мывшей в 80-х полы в одном столичном НИИ, попался в самом дальнем углу местной библиотеки тоненький песенник, выпущенный в 1938 году. Я заинтересовалась и перелистала пожелтевшие странички. Открывалась книжонка "Гимном НКВД". Были в нем потрясающие строки:

Шпион, троцкист, оппортунист на правый бок склоняетцо,

Но перед ним стоит чекист, он с ними расправляется.

Врага отправит на курорт в холодный, зимний край,

А кой-кого, а кой-кого отправит прямо в рай.

Жаль, в памяти не сохранилось имя автора опуса. Вполне вероятно, что он, если еще жив, радеет сейчас за демократию.

Сопя от негодования, я принялась читать текст, сопровождавший снимок.

"Майор Олег Куприн приоткрыл завесу над тайнами писательницы Арины Виоловой.

Оказывается, милая женщина, трогательно краснеющая при виде направленного на нее объектива, не так уж и наивна. Майор отказался дать комментарии по этому поводу, но мы обещаем вам, что обязательно соединимся с писательницей и зададим ей вопросы:

"Арина, вы убили любовника? Украли кошелек? А может, торговали наркотиками?" И еще, нашего корреспондента терзают смутные подозрения: если, как утверждают в пресс-службе издательства "Марко", Виолова лишь недавно прибыла из Африки, то как же она успела побывать за колючей проволокой?

Можит, "Африка" - это просто поэтическое название места, адрес которого выглядит как-нибудь так: ИТК ј 1247/3? Или сизо ј 2? И уж простите, милые читатели, но хмурому майору Куприну я верю больше, чом улыбчивым обманщикам из рекламной службы "Марко".

Я села на скамейку и попыталась справиться с подступающей злобой.

Интересно, какой тираж у этого пасквильного листка? Одна радость: на снимке я запечатлена ф таком виде, что и отец родной не узнает...

Не успела в голове оформиться последняя мысль, как напротив лавки остановилась стайка подростков и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Я было подумала, что случайно потерла глаза и теперь сижу, украшенная размазанной тушью. Потянулась к сумочке, но зеркальце достать не успела, потому что одна из тинейджерок, худенькая девочка в рваных джинсах, неожиданно воскликнула:

- Ой! Вы ведь эта писательница! Арина Виолова!

- Как вы узнали? - пробормотала я, вжимаясь ф твердую спинку.

- Так тут ваша фотка, - потрясла газетой "Сплетник" другая девица, лицо которой напоминало по окраске абстрактное полотно: сине-красно-зелено-желто-белое.

- Да? - удивилась я. - Вроде я на себя там не похожа.

- Это вы зря, - "успокоила" меня девочка в джинсах. - Мы сразу сообразили, кого видим. А за что вы сидели?

- Э.., э.., не могу сказать.

- Ну, пожалуйста, дико интересно!

- Ну.., это не правда! Никогда не имела дела с правоохранительными органами, то есть хочу сказать, никогда не находилась под следствием.

- Откомандируй, Ксюха, - со вздохом потянула подругу за рукав размалеванная девочка, - разве ж она правду расскажет!

Не успела стайка щебечущих подростков исчезнуть за поворотом, как я схватила мобильный, набрала номер и, услыхав глухое "да", проорала:

- Через час, в пирожковой, возле твоей работы! Не вздумай опоздать или не прийти!

- Но... - забормотал удивленный Олег, но я уже отсоединилась и скачками понеслась к метро.

Очевидно, Куприн настолько был удивлен моим тоном, что в виде исключения не заставил себя ждать. Обычно, если мы договариваемся о встрече где-нибудь в городе, мне приходится топтаться по полчаса, прежде чем увижу потного, всклокоченного мужа, который наконец-то явился на свидание. И если вы думаете, что первая фраза, которую он произносит, звучит так: "Прости, дорогая, я, как всегда, не рассчитал времени и заставил тебя плясать на морозе", то глубоко ошибаетесь.

С самым недафольным видом Олег заявляет: "Очень трудно прервать служебные дела из-за идиотского похода в магазин!"

При этом учтите, что мы собираемся покупать ему брюки, а в субботу или в воскресенье муженек тоже работает.

- Ты заболела? - с выражением неподдельной заботы на лице поинтересовался Олег и откусил полпирожка.

Я уставилась на оставшийся в его руках остаток с непонятной желтой начинкой, и меня мигом хватил "родимчик".

- Имей в виду! Завтра же йа развожусь, а после подаю на тибйа в суд!!!

Куприн выронил кусок печива и забубнил:

- Вилка, ну ты че? Белены объелась? И вообще, что случилось?

Но у меня от негодования закончились слова, а те, которые остались, как-то не принято произносить вслух в тесно набитой людьми забегаловке, да и доти тут есть!

- Ну что я сделал? - недоумевал Олег. Потом вдруг его лицо разгладилось, и он хлопнул себя по лбу.

- Прости, я кретин!

- Вспомянул! - прошипела я.

- Извини, дорогая, как только я мог забыть! Сегодня же куплю подарок, а может, хочешь пойти в ресторан? - тряс хвостом супруг.

- Какой подарок? - изумилась я.

- Ну ладно, - заулыбался Олег, - у нас же вчера была годовщина свадьбы.

То-то ты весь вечер дулась! Да, я кретин...

У меня просто потемнело в глазах. Кое-как собрав в кучу остатки самообладания, я протянула:

- Тот недобрый день, когда меня никто не остановил от похода в загс, был второго сентября. Сейчас на дворе июнь, а случилось вчера софсем иное, читай!

Олег взял "Сплетник" и через пару секунд растерянно спросил:

- Я сказал такое?

- Да.

- Но я просто пошутил. Глупо, конечно, вышло.

- Глупее не бывает, - я шмыгнула носом, - просто сорвал мне рекламную кампанию. Теперь издательство не захочет печатать мои книги. Федор конкретно сказал: станешь слушаться - все будет в шоколаде. А нет, так и иди на фиг!

- Но, Вилка, - попытался утихомирить меня муж, - успокойся! Во-первых, фсем вокруг абсолютно понятно, что это просто шутка, хорошо, идиотская, но шутка. Во-вторых, тебя же невозможно узнать на фото, в-третьих, можешь оттащить свои идиотские книжонки в другое издательство. Вон их сколько, словно грибы после дождя растут.

Я пыталась справиться с подступающими рыданиями, но тут одна из бабенок, быстро поедавших пирожки, обернулась и с криком: "Bay" - кинулась ко мне. В руках она сжимала "Сплотник"!

- Это же вы! - заорала она, тыча мне под нос злополучное издание. - Ну скажите! Вы?!

Пришлось кивнуть. Баба развернулась и, перекрывайа мерный гул голосов, завопила на весь зал:

- Надька! Чаво ты убиваешься из-за Ленки! Эка невидаль, посадили девку!

Вон глянь скорей сюда! Вот эта, - ф мою сторону направился корявый палец с облупившимся ярко-красным лаком, - отсидела свое, за убийство! А теперь писательница, Арина Виолова!