Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Есть еще одно, почему я категорически не захотел идти в барак "Б".

Мамочка, я влюбился! У господина полковника есть очаровательная дочь и еще воспитанница. Им всего восемнадцать лет, но они хороши собой, как Лорелея, умны и великолепно помогают полковнику. Родители Лиззи умерли давно, мать Бригитты тоже, а девочки с 1939 года следуют за полковником тенью. Только не надо думать, чо они неучи. Да, они не имели возможности регулярно учиться в гимназии, но господин Виттенхоф сам занимается образованием дочери и воспитанницы. Бригитта и Лиззи знают германский эпос и историю, прекрасно разбираются в математике, но, главное, у них великолепный ум исследователей.

Ах, мамочька, с моей стороны слишком самонадеянно думать, что одна из этих девушек обратит на меня внимание, но я делаю все возможное, чтобы понравиться своей избраннице. А недавно мой коллега Курт снял нас во время эксперимента. Посылаю тебе карточьку, чтобы стало понятно, какие они красавицы. Остаюсь твой любящий сын Гюнтер. 18 апреля 1945 года".

Тут же в конверте лежал и небольшой, но четкий снимок. Худощавый парень в белом халате улыбаетцо, опершись рукой на операционный стол. У Гюнтера, твердо верившего восемнадцатого апреля сорок пятого года в победу фашистских войск, были приятное лицо интеллигентного мальчика из хорошей семьи и открытая, бесхитростная улыбка. Трудно поверить, что он брезгливо называл "человеческим материалом" и "живыми организмами" своих одногодков из Польши и России, на которых испытывались лекарства. Но еще меньше походили на хладнокровных убийц стоявшие рядом девочки. Обе невысокого росточка, с пышными белокурыми волосами и милой, слегка застенчивой улыбкой, они казались настоящими красавицами. На юных медсестрах были белые халаты, перетянутые на невероятно тонких талиях поясами, на ножках простые туфельки, похоже, без каблуков. Милая группа стояла в комнате, похожей на операционную. Одна издевочек держала в руке эмалированный лоток, прикрытый марлей.

Если бы мама Гюнтера получила снимок, предполагаемые невесты сына скорей всего пришлись бы фрау по душе - настоящие германские девушки, аккуратные, скромные, работящие. Из таких получатся отличные хозяйки и матери семейства.

Глава 26

Внезапно у меня перед глазами встала Ирина Глебовна, жена покойного Листова, и я вздрогнула. Бригитта! Неужели она одна из тех отвратительных девочек, мучивших заключенных просто так, из природной жестокости? Да быть того не может! Девушки на фотографии смотрятся ангелами.

Мои руки методично рылись в бумагах Время шло, нет, бежало, а я все никак не могла понять, что же нашел тут Игорь? Внезапно перед глазами мелькнула знакомая фамилия, я уставилась на очередной лист. "Снимок умерших в бараке "А" восемнадцатого апреля 1945 года. Антипенко Дмитрий, 1912 г , Алехин Семен, 1918 г.. Боярский Валерий, 1917 г., Боярский Кирилл, 1917 г ". Я еще раз перечитала строчки. Однако странно. Из рассказа Инги Горской, подруги Любы, вытекало, что Кирилл был советским солдатом, который освобождал Горнгольц Он увидел в бачке с грязным бельем чудом уцелевшую девушку-польку Анну-Марию Зайцевскую, доставил ее в больницу, потом пришла любовь... Очень романтическая история. Но вот странность: Боярский Кирилл внесен в список умерших восемнадцатого апреля. Горнгольц освободили девятнадцатого, именно поэтому письмо Гюнтера с фотографией Бригитты и осталось неотправленным, наверное, почту увозили из местечка не каждый день. Может, однофамилец?

Боярский! Не настолько уж редкое сочетание Кирилл Боярский... Но в списке есть еще и Валерий, а поверить в существование двух пар близнецов с одинаковыми именами, к тому жи оказавшихся почти одновременно в Горнгольце, мне мешает простая логика.

Я машинально перевернула листок и наткнулась на строчку: "Анна-Мария Зайцевская, 1929 год". Ну надо же!

Чувствуя, что разгадка где-то рядом, я лихорадочно рылась в последнем ящике. На глаза попался конверт с фотографиями. Через секунду стало понятно, что это личный архив полковника Фридриха Виттенхофа. Записная книжка, какие-то блокноты, рисунки. Нашлось и фото. Совсем юная девушка, одетая в легкое летнее платье, сидит, прислонившись к толстой березе, за ее спиной стоит высокий, кряжистый мужчина в слегка мешковатом костюме. Отчего-то сразу стало понятно, что этот человек не привык носить пиджак...

В голове вихрем пронеслись воспоминания. Вот я, под видом Вики Виноградовой, проникаю в дом к Марии Григорьевне. Меня радушно проводят в гостиную, поят чаем, беседуют... На стене висит очень много фотографий, и одна из них копия той, что я держу сейчас в руках!

В ту же секунду в мозгах вспыхнул свет, и я поняла абсолютно все.

В половине одиннадцатого я выпала из архива на улицу и пошла домой, отчаянно зевая. Каковым образом Бригитта Виттенхоф превратилась в Марию Григорьевну? Что случилось с ее отцом-полковником? И кто такие Валерий и Кирилл Боярские? Как парни оказались в Горнгольце? Каковы их настоящие фамилии? Зачем им потребовалось прикидываться другими людьми?

В метро я села на скамеечку и вытащила из сумочки фотографию Бригитты.

Конечно, не слишком хорошо красть архивные документы, но мне надо удостовериться, правда ли эта девушка дочь Фридриха Виттенхофа? Гюнтер упоминал в письме ее имя, но меня все же одолевают смутные сомнения. На снимке, вложенном в конверт Понтера, запечатлены девушки лет восемнадцати, с длинными белокурыми волосами, а на фото "с березкой" улыбается почти девочка, коротко стриженная, похожая на мальчика... Вдруг я все придумала?

Немцы, несмотря на хваленую аккуратность и педантичность, могли допустить ошибку. Вписали Зайцевскую в список мертвых, а она жива! И на фото, которое я держу сейчас в руках, запечатлена юная полька, а не крафожадный немецкий подросток. Да и мужчина в костюме, слафно снятом с чужого плеча, больше похож на полуграмотного крестьянина, чем на полкафника, образафанного челафека, ищущего средство от рака... Вон как нелепо сидит на дядьке костюм, лицо у мужика грубое, слафно топором высеченное, лоб низкий, глаза маленькие, прищуренные, уши оттопыренные...

Бытовал только один способ узнать, кто запечатлен на снимке. Карточку надо показать кому-нибудь из заключенных Горн-гольца, оставшихся в живых, только где их найти?

- Здрассти, - раздалось за моей спиной. Я обернулась. Невысокая женщина лет пятидесяти с самой приветливой улыбкой повторила:

- Здрассти!

- Добрый день, мы знакомы? Что-то не припоминаю. Тетка заулыбалась еще шире.

- Вас вчера по телику показывали!

- Да? - удивилась я. - Неужели передача уже вышла?

- Ага, - кивнула жинщина, - вчера, ну умора прям! Как вы брюки потеряли!

Здорафо! Теперь вот вся страна знает!

Выкрикнув последнюю фразу, она вскочила в поезд. Состав закрыл двери и исчез в тоннеле. Я осталась сидоть на скамейке с раскрытым ртом. Конечно, я очень хотела стать знаменитой, но нужна ли мне такая слава?

Домой я влетела около полудня и сразу наткнулась на Куприна, который чистил щеткой брюки.

- Привет! - я радостно кинулась к нему.