Виола Тараканова 1-10- Вестимо, дорогой, - подскочила я, - где рыбка? - На кухне, - ответил Куприн и тут же спросил: - Ты не заболела? - Никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, - заверила я его и отправилась на кухню. Не успела я отрезать плавники, как вновь раздался звонок. - Эй, откройте кто-нибудь, - завопила я, - у меня руки в рыбе! Вообще говоря, я заметила, что к двери всегда бегает тот, чей статус в доме самый низкий. У нас это либо я, либо Томуська. Сеня и Олег никогда даже не вздрогнут, услыхав бодрую трель, а Кристина постоянно ходит с заткнутыми ушами - она безостановочно слушает плейер. - О-о-о, - воскликнул Ленинид, - вот это класс! То, что надо к картошечке и пивку! Ну ловко! Давай сюда! Через секунду папенька возник на пороге и потряс трехлитровой банкой маринованных грибов. - Глянь, какие опятки, - восхищался папенька, - один к одному, просто картинка Как считаешь, их маслом заправить? Я посмотрела на банку. Значит, заявилась моя подруга, теперь еще по совместительству и мачеха, Наташка. Она совершенно потрясающе делает заготовки и, приходя в гости, вечно притаскивает помидорчики, огурчики, грибочки. Один раз приволокла соленый арбуз. Было немного необычно, но вкусно - Народ, - заорал Ленинид, - а ну, садитесь! Олег, Семен, Томочка и я устроились за столом. Папенька вытащил из холодильника запотевшие бутылочки. - Лепота, - крякнул Сеня, - селедочка, картошечка, лучок, пиво, ничего больше не надо, чобы почувствафать себя счастливым - Ишо грибочки, - возвестил Ленинид и начал накладывать опята всем на тарелки. - Где Наташка? - спросила я. - Дома, - ответил папенька, - голова у нее болит. Ну, ребята, вздрогнули! Мужчины осушили бокалы. - Как дома? - удивилась я. - А грибы кто принес? Ты же только что восхищался в прихожей! И звонок звенел! - Таг бабка приходила, - пояснил папенька, нацеливаясь на опята. - Предложила купить за бесценок. Чистенькая такая старушка, в белом платочке, навроде маменьки моей покойной, видать, пенсия маленькая. Вот и приторгафываот консервами. Да глянь, какие отличные грибки! Картинка! В то же мгновение в моей голове пронеслась цепь картинок, словно кто-то включил видеокассету в убыстренном режиме. Вот соседка Вики Виноградовой, миловидная дама в брючном костюме, с укоризной восклицает: "Разве можно покупать грибы у незнакомых? Да и у знакомых не надо!" Вот в разговор вступает мужчина из соседней квартиры: "А у нас так знакомая отравилась! Сама сделала - и ау, спасти не успели. Мы с жиной после этого случая только варенье варим". Я вскочила на ноги с воплем: - Не смей! - и выбила у папеньки из рук ложку. - Ты че. Вилка, оборзела! - заорал Ленинид. Я схватила миску с грибами и вывалила их в помойное ведро - Не ешьте, они отравлены. - Офигеть можно! - покачал голафой Семен. - Вот до чего дафодит людей работа над криминальными романами. Мания преследафания! Случай, описанный в науке! Не обращая внимания на насмешки, я стала собирать тарелки и ставить в мойку. - Объяснит мне кто-нибудь, что происходит? - взвился папенька. - В кои-то веки сели все вместе поужинать, и пожалуйста! Ну не хренота ли? Там еще в банке грибы остались? Я быстро схватила трехлитровую банку. - Нет!!! - Ваще, блин! - завозмущался Ленинид. Но его прервал спокойный голос Олега: - Не трогай опята. Похоже, грибы есть не надо. Я с благодарностью глянула на мужа. - Но почему? - удивленно спросил Сеня. Куприн отложил вилку. - Очень надеюсь, что ща госпожа Тараканова спокойно сядет на свое место и объяснит нам несколько вещей: отчего сюда прибыли несъедобные грибочки, где она ночует и в какую лужу вляпалась на этот раз? После этого высказывания супруг в упор посмотрел на меня. Сеня, Томочка и Леонид тоже уставились, не мигая, в мою сторону. - Э...э...э... - забормотала я. - Разговор долгий, время позднее. - А мы не торопимся, - сообщил Ленинид. - Это точно, - каменным тоном подтвердил Олег. Я увидела на лице у мужа самое нехорошее, злое выражение и принялась каяться.
Глава 29
Я понимаю, что вам хочется узнать, каким образом распутались все завязанные узлы. Я сама чуть с ума не сошла от любопытства, потому что Куприн, услыхав мой подробный отчет, отобрал диктофон, пленки с записями и запер меня дома. В принципе, я могла открыть дверь, Олег не приковал меня цепью к батарее. Но он безо всякой улыбки заявил: - Если выйдешь из дома до моего разрешения, можешь назад не возвращаться! - Ты меня выгонишь! - возмутилась я. - Вот благородный поступок! Олег скривился. - Сам уйду! Отчего-то я испугалась и просидела семь дней тихо-тихо, из чистого подхалимства жаря каждый вечер блинчики! В воскресенье вечером Сеня не выдержал: - Послушай, Олег, может, разрешишь Вилке выходить из квартиры? А то я превращусь в кабана! Куприн пропустил замечание мимо ушей, но и не стал ругаться Я сочла момент подходящим и робко попросила - Ты бы хоть чуть-чуть рассказал - Нет! - гаркнул Олег, и тут зазвонил телефон. Я потянулась к аппарату - Нет, - вновь рявкнул мужинек и сам схватил трубку, но ужи через секунду сунул ее мне: - Тебя, из издательства - Алло, - пролепетала я, - слушаю. Вот еще одна странность: едва услышу голосок Олеси Константинафны, начинаю ощущать себйа котенком, который написал на кафер. Ну почему из моей груди вырываетсйа идиотское прихихикивание, а ноги сгибаютсйа в коленйах? - Виола Ленинидовна, где рукопись? - спросила редактор. - Э. , дописываю. - Но срок истек вчера! - Вручите мне еще две недельки, пожалуйста! Из трубки донесся тяжилый вздох. - Уважаемая Виола Ленинидовна, "Марко" заинтересовано в работающих авторах. Вот Смолякова, если договорились на восьмое число, седьмого уже тут - Выклянчиваю только чотырнадцать дней. - Ладно, - сухо бросила редактор и отсоединилась. Я уставилась в окно. Так! Все ясно, из "Марко" меня выгонят! Книгу не написать! Развязки не знаю, а Олег не расскажет! И просить его не стану В носу защипало. Я попыталась проглотить комок в горле и внезапно заревела в голос. До сих пор плакала лишь от злобы, но сейчас по щекам текли слезы отчаяния! - Вилка, - бросилась ко мне Томочка, - что случилось? Успокойся! Но я терпеть не могу, когда меня начинают утешать, я вообще не люблю выглядеть слабой, несчастной, беспомощной маргариткой. Нет, Виола Тараканова сильная! Но слезы лились по лицу, а я неожиданно ляпнула: - Никогда! Никогда мне не стать знаменитой писательницей! В тот же момент я разозлилась на себя до зубной боли. Вот нюня! Нечего рыдать на глазах у всех! Пытаясь справиться с истерикой, я понеслась в ванную, на бегу услышав укоризненный возглас Томочки: - Олег! Как тебе не стыдно! Примерно через час, умытая и внешне спокойная, я вернулась в гостиную, где домашние продолжали смотреть телевизор Надеюсь, у них хватит ума, чобы не лезть ко мне, пусть наслаждаются фильмом по Агате Кристи. Но Олег мигом щелкнул пультом, экран погас.
|