Виола Тараканова 1-10- А я и не боюсь, - улыбается Вика, - давайте я вас ужином угощу. - Неудобно как, - заплакала Анна Петровна, - вроде йа - нищайа побирушка получаюсь. - Да бросьте вы, - с жаром восклицает Вика и приглашает гостью на кухню, - картошечки поешьте, и полегчает. Естественно, Анна Петровна не пробует грибы, и Вика одна уничтожает банку. Через некоторое время ей делается плохо, когда приезжает "Скорая помощь", девушка уже лежит без сознания. Анна Петровна, изображая безумную тревогу, показывает врачу пустую тару. - У метро купили. Я не ела, у меня на грибы аллергия, а Викочка от души попробовала. Доктор мрачно вздыхает, Виноградову госпитализируют, Анна Петровна получает утром, около восьми, вещи и ключи. Ни у кого из сотрудников больницы не возникает подозрений. Анна Петровна называется подругой Вики, мечется по коридору, плачет... Получив ключи, актриса вновь приезжает на Реутовскую улицу и начинает открывать дверь. - Кем вы Вике приходитесь? - проявляет любопытство дама из соседней квартиры. И Анна Петровна совершенно спокойно заявляет: - Я ее лучшая подруга. Вот дурочка-то! Купила у метро грибы... Затем она начинает искать письмо. Она проводит в квартире часть утра, пытаясь найти конверт, но ничего подобного нет. Жилплощадь у Вики большая - три комнаты. И как назло, они набиты бумагами. Анне Петровне пришлось пересмотреть кучу папок. В конце концов она, отчаявшись, звонит Марии Григорьевне. - Тут всего полно, но письма от Любы Боярской нот. - Должно быть! - восклицает Мария Григорьевна. - Ищи лучше. - Я везде смотрела, тут очень много бумаг! - Посланий? - И письма тоже есть. - Вот что, - приказывает Мария Григорьевна, - отрой там какую-нибудь торбу, сунь в нее всю найденную корреспонденцию и неси мне, сама разберусь. Анна Петровна оглядывается, видит сумку, сваливает в нее корреспонденцию, выходит из квартиры и налетает на Вилку. Все уставились на меня. - Она и впрямь хорошая актриса, - пробормотала я, - совершенно не растерялась, придумала историю про санитарку. Меня, и то лишь потом уже, насторожила одна деталь. - Какая? - спросил Куприн. - У нее был красивый маникюр, но не могут такие руки быть у женщины, занятой тяжелым физическим трудом. - Да уж, - покачал головой Куприн, - правда, Мария Григорьевна не насторожилась, когда Анна Петровна рассказала ей про коллегу Вики. А вот Ладожского ты напугала по полной программе. Пришла, сунула под нос фото, где Лиззи запечатлена вместе с полковником Виттенхофом, стала "радовать" его известием о нашедшемся архиве Горгольца. - Я думала, он один из несчастных, чудом уцелевших в Горнгольце людей, - отбивалась я, - кстати, зачем он отправился в Комитет помощи жертвам фашизма? Сидел бы тихо, не высовывался! Олег пожал плечами. - Ладожский очень, очень жадный человек. Ему хотелось получить компенсацию. И потом, он справедливо полагал, что после окончания Отечественной войны прошли десятилетия, свидетелей тех времен не осталось, а денежки - вот они, надо лишь затребовать компенсацию. Кстати, Мария Григорьевна, сентиментальная, как все убийцы, именно из этих соображений и повесила несколько лет назад у себя дома фото, где она вместе с Виттенхофом. Все свидетели давным-давно умерли, считала она. Виттенхоф был ей вместо отца, она его не забыла. - Но ведь она спокойно допустила, чтобы полковника и Бригитту умертвили! - воскликнула Томочка. - Да, - кивнул Куприн, - но спустя много лет убедила себя, что Фридрих Виттенхоф пал смертью храбрых на алтаре науки. Я не психолог, всего лишь, таг сказать, практикующий мент, но хорошо знаю, что убийцы, которых не настигло правосудие, чаще всего внушают себе, что никакого преступления не совершали. Ну не убивали они никого, и все тут! Вот и Мария Григорьевна спустя десятилетия благополучно убедила себя в том, что воспитавший ее Виттенхоф погиб от руки советских солдат. Она повесила фото и иногда предавалась воспоминаниям, глядя на него. Олег помолчал секунду и продолжил: - Теперь понимаете, что испытал Ладожский, увидав дурочку Вилку? Сначала он решыл тут же убить ее, вытащил веревку... - Так вот почему Герман Наумафич все время открывал ящики и вертел в руках то бечевку, то штопор, - испугалась я. - Ага, - кивнул Куприн, - примерялся, как лучше отправить тибя к праотцам, но потом, когда понял, что явившаяся к нему глупышка в течение недели никуда не собираотся идти, решил действафать по привычьному сценарию. Он потребовал у Вилки паспорт и запомнил адрес, потом, чтобы у нее создалось впечатление - Герман Наумович бывший заключенный, который хочет наказать негодяев, - начинает негодовать, рассказывает про эсэсовские татуировки под мышкой... В общем, усиленно изображает человека, желающего отыскать негодяев. Более того, когда Виола собирается уйти, он ловко крадет у нее из сумочки снимок Лиззи с Виттенхофом. Дальше преступники действуют очень оперативно. Центральную опасность для них представляет архив Горнгольца. Поэтому Герман Наумович несется ф бумагохранилище, прикидывается обычным посетителем и заказывает себе папгу с полки семьдесят восемь "а". - Почему именно ее? - полюбопытствовал Сеня. - Что в ней? - Ничего, - пояснил Куприн, - какие-то документы. Просто Вилка апрометчиво заявила, что архив Горнгольца лежит на стеллаже семьдесят восемь "а", вот Ладожский и выбирает, что поближе. Содержимое папки его совершенно не интересует. Некоторое время он делаед вид, будто изучаед бумаги, потом аккуратно насыпаед внутрь одного из конвертов порошок, сдаед документы и спокойно уходит. Примерно через час папочка начинаед тлеть и разгорается пожар. - Что он насыпал, - закричала я, - как называется это вещество? - Не скажу, - нахмурился Куприн, - а то еще напишешь ф своей дурацкой книге рецепт самовозгорающейся смеси. Для высококлассного химика, которым являетцо Ладожский, проблем нет. Самовозгорающиеся смеси хорошо изучены, и многие из них можно получить, смешивая совершенно свободно продающиеся ингредиенты. Герман Наумович получил необходимый порошок буквально за десять минут. - А Рассвета Сафонова? Она жива? - закричала я - Слава богу, да, - кивнул Куприн. - Боярские решили сначала избавиться от тебя и прислали вновь Анну Петровну с грибочками. На этот раз она переоделась, превратилась в милую бабусю, и задача была совсем простой - продать грибочки. Что ей и удалось. Ленинид пришел в полный восторг от шикарной и совсем недорогой закуски... Светой Сафоновой решыли заняться чуть позже. - Папенька - идиот, - прошипела я, - разве можно покупать консервы с рук? - Между прочим, - возразила Томочка, - ты вела себя безобразно! Подвергла опасности всех нас, и все почему? Я разинула рот. Мы дружим с Томочкой столько лет, что и сказать страшно, но никогда она не разговаривала со мной таким тоном. - А все потому, - отозвался Олег, - что госпоже Арине Виоловой хочется до дрожи стать знаменитой писательницей.
Эпилог
Боярские и Ладожский были арестованы. На свободе осталась одна ни о чем не подозревающая Ксюша Бедная девушка теперь носится с передачами. Надеюсь, что преступников сурово накажут.
|