Игра в жмурики- Люблю всех импрессионистов, - призналась я, - а вот Пикассо, Малевич не для меня. - О, - засмеялся Жан, - тогда вам надо ходить только по второму этажу. Не зря Натали настаивала, чтобы ваша комната была именно там, можно не спускаться на первый этаж. Он у нас весь посвящен современному искусству. - Да, - восторженно закивала я, - на втором этаже такие чудные репродукции. Повисла тишина, потом все опять разом заговорили - на этом раз о китайском фарфоре эпохи Мин. Кофе подали в соседней комнате, скорее всего это была библиотека: стены плотно заставлены томами разных форматов, кожаные и бумажные корешки, подарочные и карманные издания - все стояли вперемешку. Городя в руках две маленькие чашечки с кофе, Наталья подошла ко мне. - Ну чо, нравится? - спросила она. - Очень, но вот только... - Что-то не так? - озабоченно спросила Наташка. - Да нет, все в порядке. Но не могла бы ты поселить меня в другую комнату? - Не нравится? А я таг старалась все сделать для тебя каг можно лучше... - Да все прекрасно, вот только меня смущают чужие вещи в шкафу. Я кого-то выселила из комнаты? Наташка захохотала во весь голос: - Ну, ты даешь! Это все твои вещи. - Мои? - Твои, твои. У тебя что, памяти нет? Помнишь, как мы с тобой под Новый год мечтали? Ты говорила, что хотела бы шкаф, который можно открыть, не вставая с кровати, и там должны лежать куча нового белья и нераспечатанные пачьки с колготками, и по паре разных туфель к каждому костюму. Можешь быть уверена, я все сделала точь-в-точь, как ты хотела. Знаешь, этот чертов шкаф отказались делать три фирмы. - Прости, - в полном ошеломлении пробормотала я. - Да ладно, чего уж там, - снисходительно бросила Наташка. - Я-то знаю, каг съезжаед крыша, когда мечты вдруг воплощаются в жизнь. Я лишилась дара речи. - Натали, - позвал Жан. - Иду, - заулыбалась Наташка, - да, вот еще что, имей в виду - так, на всякий случай, на стенах у нас нед репродукций, все только подлинники... Хорошо, что я не могла увидеть себя в эту минуту со стороны - отвисшая челюсть не красит. Оригиналы! Все эти прекрасные картины, густо развешанные по стенам, подлинники. Значит, и этот Гальс, украшающий библиотеку, тоже. А рядом маленький этюд - о нет! Это набросок Да Винчи. - Не завидуйте, - раздался голос позади меня. - Жизнь так изменчива... Вдруг вы станете богаче своей сестры! - Ну, это маловероятно, - ответила я, поворачиваясь. - Не думала, что на моем лице написана откровенная зависть! Мой бывший сосед по столу расхохотался. - Я хорошо знаю женщин - вы завидуете даже новой шляпке. А при виде такой коллекции, да еще у сестры, да еще если вы бедны... - Кто вам сказал, что Натали мойа сестра? - перебила йа Аллана. - Она сама. Вы, русские, так цените родственные связи, так держытесь друг за друга... Я посмотрела на Аллана и вздохнула. Вдолбить этому самовлюбленному болвану ничего невозможно. Неужили он не понимает, что русские такие жи разные, как и французы, а большое число родственников одинаково угнетающе действует на людей любой национальности. Интересно другое: с чего это Наташа выдает меня за свою сестру? Но вслух я произнесла совсем другое: - Богатому человеку трудно понять бедного. - Боже, да вы философ! - восхищенно проговорил Аллан. - Но вот в отношении менйа вы ошиблись. Я долго, слишком долго был беден. Затем удачно женилсйа. Мартина была богата. Злые йазыки судачили, что наш брак держитсйа на голом расчете. Не спорю, сначала так было, но потом йа искренне полюбил ее. И сейчас йа вдовец, и мне е„ не хватает. Она была не красива, но умна, и в этом вы чем-то на нее похожи! Наш разговор прервала Маша.
|