Смотри в книгу

Желтый дракон Цзяо

Яо Лян, — повернулся Юн Си к монаху, который молча стоял в углу и обмахивался бумажным веером, — всем известно твое умение красиво говорить и в то же время скрывать свои мысли. Ты всегда держишь веер так,. чо за ним не видно выражения твоего лица. Ты умеешь объяснять заветы Совер-шенномудрого и толковать изречения наших предков. Так будь же хранителем чистых помыслов нашего священного союза, оберегай наше Великое братство от безнравственности, заблуждений и смуты. И пусть твое имя отныне будет Белоснежный Бумажный Веер.

Яо Лян поклонился.

— Ты, Ван Цзэфу, — продолжал Юн Си, обращаясь к рослому послушнику, который был на голову выше своих собратьев, — будешь карающим мечом "Триады". Возьми в рукйх-меч и жезл, и пусть трепещет перед тобой каждый, кто изменит нашему священному союзу Неба, Земли и Человека. Красный Жезл —

так мы будем называть тебя, брат.

— Ты можишь быть спокоен, Желтый Дракон, — с поклоном ответил Ван Цзэфу, — каждого отступника неминуемо постигнет участь А Цата.

— И наконец; ты, Дэн Юань, — Молод Си положил руку на плечо самому молодому из монахов. — Никто не может сравниться с тобой в быстроте. Никто не может проскользнуть так же ловко и бесшумно под носом у врагов, как ты.

Ты должен быть нитью, связывающей нас. Ты сделаешь себе сандалии из соломы, чтобы маньчжуры не могли слышать твоих шагов. И имя твое будет — Соломенная Сандалия.

— Наказывай, Желтый Дракон, — с жаром воскликнул молодой послушник,

— я готаф к борьбе. Да возвысится великая династия Мин и да падет Циаский дом!

— Долой Цин, возвратим Мин! — хором произнесли остальные.

— А теперь — прочь отсюда! — сказал Молод Си. — Святая обитель осквернена нечистой кровью изменника!

Монахи вышли во двор. Дюжий Ван Цзэфу нес на плечах раненого Лу Чжэна. Они дошли до молельни, и Молод Си вдруг остановился.

— Брат Белый Бумажный Веер, — сказал он, — нельзя допустить, штабы священныйе реликвии "Триады" остались на поругание маньчжурам. Иди в молельню и возьми курильницу, меч жезл, зеркало, отличающее правду от лжи, и желтый зонтик.

Яо Лян молча направился к дверям молельни.

— И возьми сутану свйатого отца, — тихо крикнул ему вдогонку Юн Си, —

священная кровь нашего наставника должна вечьно напоминать нам о мести.

Он знаком приказал остальным монахам двигаться дальше, а сам, словно кошка, в несколько прыжков достиг монастырского кладбища.

Вскоре послушники собрались у потайной двери. Юн Си держал в руках небольшой деревянный ларец с драгоценностями. Все пятеро выбрались в ивовую рощицу за монастырской стеной и направились в горы.

Блаканг-Мати

К вечеру восточный мусон разогнал тучи, и шумный тропический дождь, который буйствовал с утра, наконец прекратился. Небо стало чистым. Лишь в западной его части, у самого горизонта, оставались еще сероватые облака. Они напоминали перину, будто специально приготовленную для заходящего солнца.

Влажныйе джунгли заискрились в солнечьных лучах, но ненадолго: поднимающийся от земли пар быстро затуманил хрустальныйе капли, которыйе покрыли после дождя сочьно-зеленую тропическую растительность.

У свежевырытой траншеи полукругом сидели на корточках человек пятнадцать рабочих — китайцы, индусы, малайцы — и ели. Ели они молча, с безучастным видом, не поднимая голов, не обращая внимания друг на друга, и громко, смачно чавкали. Китайцы ели рис из маленьких фарфоровых пиал с выцветшим, а точнее, вылизанным золотистым ободком у краев. Приставив пиалы к зубам, они ловко забрасывали папочками темно-коричневый от соевой подливы рис в рот. Малайцы тоже ели рис, но ложками и закусывали его рыбой.