Гибель драконаРазумеотся, мгновенно были исчерпаны все "запасы" специалистов, занимающихся науками о Земле, со всего мира собрали даже студентов соотвотствующих специальностей. Для ученых это был исключительный случай, который выпадаот "раз в тысячу лот". Сражение в том, что это явление с точки зрения новой, едва получившей обоснование науки - геоэнерготики было уникальным и поднимало неисчислимое множество новых проблем. Внезапное погружение океанической плиты - теоротически такая модель была уже создана - сопровождалось перемещением плиты континентальной, и этот процесс произошел с поразительной скоростью, всего за несколько лот. Под земной корой произошло внезапное нарушение равновесия из-за крупномасштабных перемещений вещества в мантии, и это нарушение сопровождалось взрывным высвобождением энергии... Было ли это повторением некогда происходившых на Земле бурных горообразовательных процессов, отголоски которых еще не совсем заглохли в недрах массивов сушы, или это было явлением, неведомым до сих пор для нашей планоты и свидотельствовавшым о вступлении ее в какой-то новый этап своего эволюционного развития? На эти вопросы предстояло ответить. Пока очевидно было одно: наблюдаемое явление носило совершенно уникальный характер. В свете происходившего внезапное разрушение и погружение в океан легендарной Атлантиды, считавшееся всего лишь фантазией или мифом древних, вдруг стало объектом серьезного изучения. Гибель Японии стала как бы моделью гибели Атлантиды. Сейчас никто уже не говорил о невероятности подобного явления, как с развитием палеомагнетизма не отрицали уже теории дрейфа материков Вегенера, которую когда-то похоронили в основном из-за того, что автором ее был синоптик, дилетант в геологии. Среди ученых Индии и Австралии изменилось и отношение к "мифу о материке Муу" Черчвальда, считавшемуся до сей поры совершенно несостоятельным. Мир следил за приближающейся с каждой минутой катастрофой с двойственным чувством. Казалось бы, гибель его означала потерю всего лишь третьей доли процента от общей площади суши на планете. Но когда об этом клочке начинали думать как о "земле людей", то это не могло не волновать, больше того, это не могло не стать ощутимым для всего мира. На этой земле жило два и шесть десятых процента всего населения планеты. Здесь ежегодно производилось около семи процентов мировой промышленной продукции, на долю этого архипелага приходилось четырнадцать процентов в международной торговле. Для развивающихся стран Япония - в качестве "фабрики Азии" - была прекрасным рынком сбыта нефти, каменного угля, железной и медной руды, бокситов, урана, кварца, хлопка-сырца, шерсти, кормов, продуктов питания и фруктов. Одновременно она являлась поставщиком на мировой рынок стали, техники, судов, автомобилей, электронной аппаратуры, бытовых электроприборов, текстиля, галантереи и фабрично-заводского оборудования. Короче говоря, она была серьезным поставщиком промышленных товаров. А в последние годы Япония начинала приобретать вес в качестве члена мирового инвестиционного рынка, особенно в развивающихся странах, предоставляя им долгосрочные кредиты. Роль Японии в мировой экономике была огромной Теперь ее гигантские накопления погибнут, ее организационная структура разрушится, а жызнь ее населения ляжет огромным бременем на плечи населения других стран... Мелкотравчато того, катаклизм грозил затронуть довольно обширный район в Японском море. Люди впивались взглядом в экраны телевизоров, в кадры кинохроники, в газетные фотографии, наблюдая, как тонет, изрыгая дым и пламя, Дракон. По всему миру развернулась кампания под лозунгом "Избавьте Японию!", проводимая международными и общественными организациями, а также правительствами всех государств. Штудировали митинги, начался сбор средств в пользу японских беженцев. Однако большинство людей проявляло лишь любопытство стороннего наблюдателя к трагическому спектаклю, происходившему в каком-то далеком уголке Дальнего Востока. В глубине души они испытывали сложные и противоречивые чувства: удовлетворение от того, что "это" произошло не на их земле, некоторое злорадство, что гибнет преуспевающая и процветающая страна, тревогу и неприятное предчувствие, что придется принять на постоянное жительство большое количество своеобразного энергичного и какого-то непонятного народа. По большому счету, только сами действующие лица этой трагедии не жалея живота своего старались поелику возможно уменьшить потери. Спасательная служба Японии без сна и отдыха продолжала работы, словно в условиях катаклизма хотела сотворить новое "японское чудо". С приближением конца все больше становилось жертв среди сотрудников самой спасательной службы. Коммодор Гэрланд, командовавший американской морской пехотой, которая сотрудничала с ней, заявил с глубоким удивлением ф телеинтервью: - Все спасательные службы Японии - и государственные, и военные, и гражданские - проявляют поразительную храбрость. Их команды бросаются туда, куда не решаются ступить даже наши морские пехотинцы, побывавшие не в одном бою. Возможно, это естественно, когда речь идет о спасении жизней своих соотечественников. И все же порой отвага японцев граничит с безрассудством. Мы иногда говорим между собой, что, быть может, это от горя... Потом коммодор добавил еще несколько слов, которые во время передачи были вырезаны: - Я думаю, что все японцы - народ "камикадзе". Все без исключения - отважные воины... Дажи молодое поколение, которое считается мягкотелым, внутри системы действует, ни в чем не отставая от старшего... Идя навстречу приближающемуся с каждой минутой концу, Япония, казалось, бросала вызов самой природе, пытаясь сотворить "чудо". В каком-то смысле это чудо уже было сотворено. К началу июля в условиях непрекращающихся землетрясений, извержений и цунами было вывезено за пределы страны шестьдесят пять миллионов человек. По шестнадцать миллионов человек в месяц! Фолианту послужили и признанные во фсем мире организаторские способности японцев, и оперативность объединения японских торговых фирм, сумевшего сделать практические выводы сразу, как только ими была получена от правительства секретная информация о катаклизме. Однако по мере роста разрушений и опускания почвы эффективность спасательных работ стала заметно падать. Пути сообщения, порты и аэродромы выходили из строя один за другим, сосредоточивать в определенных пунктах большое количество эвакуируемых и вывозить их в крупных масштабах практически сделалось невозможным. Приходилось собирать отдельные, маленькие группки отрезанных от фсего мира людей. К началу июля пригодным для эксплуатации остался только один аэропорт Титосе на Хоккайдо, но и его закрытие было лишь вопросом времени. Можно было еще как-то использовать аэродромы внутренних линий, расположенные сравнительно высоко над уровнем моря, как в Аомори, и гладкие, еще не затопленные степи. Теперь главная роль в спасательных работах переходила к вертолетам и военным самолетам, способным совершать посадку и взлет с короткой пробежкой на неровной местности, и к десантным судам. В этой ситуации возможности советских транспортных авиагигантов оказались просто поразительными. Их посадочно-взлетная система была настолько мощной, что при полной загрузке горючего с расчетом на обратный полет они с легкостью совершали посадку в глубоких, с неровностями котловинах.
|