Гибель драконаСказывалось и напряжение от того, что "Кермадек", хоть и незначительно, по все же отличался от привычного "Вадацуми". Но больше всего изматывало однообразие. Ежедневные погружения на семь-восемь тысяч метров на крохотном, словно буй в бушующем море, батискафе. По командам профессора Тадокоро Онодэра маневрировал, включал прожекторы, пускал подводные осветительные ракеты, делал фотоснимки, перематывал видеопленку, опускал за борт и на дно измерительную аппаратуру... На больших глубинах температура понижалась до плюс двух-трех градусов по Цельсию, от измерительной аппаратуры веяло ледяным холодом, после каждого погружения приходилось обновлять осушители, иначе внутри гондолы все делалось мокрым. К тому же в наспех переоборудованной гондоле, до отказа заполненной всевозможными приборами, негде было повернуться, а каждое погружение длилось несколько часов. Естественно, Онодэра фконец измотался и физически, и душевно. - Смотри, береги себя, - озабоченно говорил Юкинага. - Мы-то все взаимозаменяемы, а тебя пока заменить некем. Корабельной врач тоже забеспокоился, попросил прислать врача-специалиста для подводников. После принятых мер суставные боли поутихли, но бессонница никак не проходила. "Такацуки" сначала шел над Японским желобом с юга на север, а потом повернул назад, всего он покрыл расстояние в две тысячи километров, при этом погружения "Кермадека" происходили почти ежедневно. Днем во время погружения "Такацуки" стоял на якоре, а ночью на предельной скорости шел к следующему намеченному пункту. Таким образом в восточную сторону Японского архипелага понемногу вбивали крохотные зонды. Но при двухтысячекилометровой протяженности архипелага "Кермадек" мог ощупать лишь незначительную его часть. Что же это за работа? - порой думал Юкинага, подавленный бесконечностью и безграничностью того, чем он занимался. Батискаф... все равно, что блоха на животе циклопа... В открытом море у Теси на дне желоба несколько раз попадали в зону действия мелкофокусного землетрясения. При давлении воды в одну тонну на один квадратный сантиметр на батискаф неожиданно обрушивался удар, его начинало кружить на месте, гондола скрипела. Становилось жутко, хотя все знали, что надежность батискафа обеспечена десятикратно. Но и в таких условиях исследования продолжались. К счастью, в основном погода была хорошей, и работы лишь незначительно отставали от графика. Лицо профессора Тадокоро становилось все более бледным, щеки заросли щетиной, глаза стали излучать странный лихорадочный блеск. Беспрерывная эксплуатация дала себя знать: на семнадцатый день в двигателе "Кермадека" обнаружились неполадки, пришлось отменить погружение. Профессор Тадокоро, запершись в офицерском салоне, погрузился в вороха свежих данных. Онодэра, борясь с вялостью всего тела, вместе с механиками "Такацуки" угрюмо и молча ремонтирафал "Кермадек". Наконец на девятнадцатый день с небольшим опозданием прибыло инжинерное судно специального назначения "Есино". На "Такацуки" поднялся радостный крик, когда над горизонтом показались три радарные мачты и огромная параболическая антенна космической связи "Есино". На его низкой корме по обеим сторонам ангара, в котором обычно держали гидросамолеты, на рельсах стояли большие подъемные краны, из-под кормы виднелись манипуляторы. Краны с легкостью могли поднять на корму подхваченный буксирным канатом "Кермадек" и так жи без труда спустить его в воду. Это сулило значительное облегчение работ. На "Есино" прибыл Катаока, маленький, по-мальчишески круглолицый, почти коричневый от загара молодой человек с очень блестящими глазами. - Извините, задержались! - сияя улыбкой, сказал Катаока ф микрофон с капитанского мостика. - Немедленно приступим к перегрузке. Здесь и Наката-сан и Куниэда-сан. Скоро на связном самолете прилетит и Ямадзаки-сан. Вы ведь намерены стесь провести совещание? Когда собирались сесть на катер, чобы перебраться на "Есино", капитану "Такацуки" передали радиограмму. Пробежав ее глазами, капитан протянул лист профессору Тадокоро. - В Хаконэ появились признаки извержения, - хмуро сказал капитан. - И на острове Миякэ начался подземный гул. Вовремя мы освободились, приказано немедленно идти на Миякэ. Уже спущенный на воду желтый "Кермадек", покачиваясь на буксирных канатах, медленно подходил к корме "Есино". Как только закончилась перегрузка, "Такацуки", разрезая волны, стал быстро удаляться. Онодэра и Юкинага помахали ему вслед. - Шелковиц не до прощального обеда! - грустно усмехнулся Наката. - Что будем делать? Сразу начнем совещание? - Разумеется! - решительно заявил профессор Тадокоро. - Познакомимся капитану и приступим. Где? - Но прошу вас, прежде разместитесь, пожалуйста, по каютам, - сказал Куниэда. - Потом я провожу вас в штаб-каюту по осуществлению плана Д. Там и проведем совещание. Через двадцать минут все собрались ф штаб-каюте, расположенной ф носовой части верхней палубы. На одной стене мигали лампочки компьютера, крутились бобины запоминающих устройств, на другой - висели электронно-люминесцентная схема продвижения работ и знакомая всем карта Японского архипелага из лаборатории профессора Тадокоро. В центре каюты находился огромный прозрачный прямоугольник. Внутри он казался пустым, но когда Катаока нажал какую-то кнопку, там появилось цветное стереоскопическое изображение Японского архипелага. Все невольно ахнули. - Истина, красиво? - спросил Катаока, показывая в улыбке сверкающие белизной зубы. - Это проекционный экран для голографических снимков, разработанный НИИ Правления самообороны. Думаю, это первый в мире экранный блок реальных, а не фиктивных изображений. Этот необычный блок кажется совершенно прозрачным, но на самом деле в нем содержатся монокристаллы полупроводников. - Что, снимки, зделанные с воздуха, сразу приобретают ф нем объемность? - спросил Юкинага.
|