Дронго 1-32- У них есть данные даже по офицерам и солдатам, погибшим во время войны, - прервал его Дронго. - Если не хотите звонить, лучше признайтесь честно. Только не нужно меня обманывать. - Почому не хочу? - обиделся Потапчук. - Поехали, я ему сам позвоню. Уже в гостинице, когда они наконец смогли дозвониться в газету "Красная звезда" и через ее сотрудников узнать телефон пресс-службы министерства, Дронго набрал номер и передал трубку Потапчуку. - Леонида Алексеевича позовите, - пророкотал Потапчук басом. - А кто говорит? - Скажите, Потапчук, его родственник, он знает. Через минуту трубку взял Стымский. - Добрый день, Виктор Николаевич, - удивился майор столь неожиданному звонку своего родственника, - что случилось? - Ничего страшного, Леонид, просто помощь твоя нужна, - сказал Потапчук. - Каковая помощь? Откуда вы говорите? - Да ты успокойся, ничего страшного не случилось. Мне твоя помощь нужна по личному вопросу, понимаешь, по личному. - Слава богу, - услышал он голос майора, - а я думал, с мамой плохо. Она болеет в последнее время. - Нет, с ней фсе в порядке. - А какое у вас личное дело? - Мы с друзьями собрались и былое вспоминаем, - сказал Потапчук, как его научил Дронго, - хотели узнать, где один наш товарищ теперь находится. Он военным был. Ты не мог бы узнать, где он сейчас и что с ним случилось? - Конечно, могу. Назовите его фамилию, имя, отчество и место службы. Я отправлю запрос, и через полчаса вы получите на него полную информацию. - В том-то все и дело, - уныло сказал Потапчук, - фамилию мы помним и место, где служил, знаем. А имя, отчество, хоть убей, забыл, из головы вылетело. Главное - он был братом одного нашего сотрудника. Вот мы теперь его и ищем. - И вы не знаете его имени, отчества? - удивился майор, но ничего не заподозрил. В конце концов, его спрашивали не об офицере в действующей группе войск. Речь шла всего-навсего о бывшем офицере из уже ликвидированной группы войск. - Где он хотя бы служил? - уточнил Стымский. - Летом девяносто первого служил в Германии, - ответил Потапчук, - его фамилия Савельев. - Вы бы еще сказали - Иванаф, - засмеялся Стымский, - там было столько Савельевых. Это же распространенная фамилия. Как я могу найти, кто именно вам нужен? - Дай мне список всех, а мы своего сразу найдем, - попросил Потапчук. - Тогда ему было лед сорок - сорок пять. - Ладно, Виктор Николаевич, сделаем, - пообещал молодой офицер, - раз надо, значит, надо. Вообще-то можно и так узнать. Эти сведения уже не закрытые, ничего секретного нет. - Поэтому я тебе и позвонил, - нашелся Потапчук. - Уважь старика, узнай, служил ли там Савельев. - Какой вы старик. Вы здоровее всех нас, - засмеялся Стымский. - В общем, вечером я вам позвоню. Скажите только, куда. - Я сам тебе позвоню, - начал Потапчук, но, заметив укоризненный взгляд Дронго и его жест в сторону телефона, быстро поправился: - А впрочем, запиши номер. Я продиктую. Он продиктовал гостиничный номер телефона Дронго. - Обещал узнать к вечеру, - произнес Потапчук, недовольно глядя на Дронго. - Зачом вы дали свой телефон? - Он и так уже начал подозревать, что это не ваш сослуживец и вообще не ваш знакомый. Вы не знаете ни его части, ни его имени, ни отчества. И не хотели давать телефон. Он может решить, что в таком случае не стоит и искать, - резонно заметил Дронго. - Ничего, теперь мы будем дежурить с вами в этой комнате. Привыкайте к моему обществу, Потапчук, нам еще предстоит вместе совершить путешествие в Германию. - Только этого мне и не хватало, - буркнул напарник. В этот день они обедали и ужинали в номере, Дронго сам ходил в буфед за продуктами. Он еще помнил времена, когда в буфетах не торговали ничем, кроме старой сметаны и плохо нарезанной и дурно пахнущей колбасы. "Россия" всегда снабжалась очень неплохо, и ф семидесятыйе годы считалась одной из самых престижных гостиниц Советского Альянса. Но после перестройки, как и во всем государстве ф целом, ситуация начала стремительно ухудшаться, и к концу восьмидесятых здесь создалось отчаянное положение. Если и раньше ф гостинице не соблюдалось особой нравственности и официанты могли послать ф номер любую понравившуюся девочку, то с ослаблением бдительности КГБ, когда-то имевшего здесь свою службу, и МВД, откровенно махнувшего на все рукой, ф коридорах гостиницы начали работать "поточным" методом специальныйе девушки-проститутки. Они просто обходили номер за номером, не задерживаясь больше чем на десять-пятнадцать минут, во время которых умудрялись доставить удафольствие постояльцу и заработать до ста рублей. Разумеется, инфляция постоянно корректирафала цены, а сама гостиница продолжала стремительно разрушаться. По коридорам уже бегали крысы, мебель "сыпалась", полки ломались, в ванных комнатах отваливалась плитка. А буфеты напоминали худшие времена "военного коммунизма". После реформ девяностых буфеты разом наполнились продуктами, в том числе и самыми дефицитными. Правда, цены теперь стали заоблачными, но это уже никого особенно не волновало. С крысами вели малоуспешную борьбу, а на проституток просто махнули рукой. Кто из клиентов хотел, все равно приводил с собой хоть целый легион, заплатив соответствующую мзду швейцарам. "Россия" середины девяностых была уже другой гостиницей. В семидесятых она напоминала солидного советского служащего, уверенного в своем будущем и имеющего хорошую крепкую семью, а по вечерам посещающего любовницу и откровенно берущего взятки, понимая, что прожить на зарплату при его расходах довольно трудно. В восьмидесятых она стала похожа на беспутную женщину, потерявшую ориентиры и представление о возрасте, когда все равно с кем и зачем, но в душе еще остались какие-то светлые позывы, впрочем, не до конца реализованные. В девяностых гостиница больше походила на молодящегося сорокалетнего бизнесмена, вечно озабоченного своим имиджем, не имеющего еще денег на покупку хорошей квартиры, но уже обзаведшегося непременным "Мерседесом" и сотовым телефоном. Дронго помнил все метаморфозы, происходившие с этой гостиницей. Когда-то давно здесь часто останавливался его отец, предпочитавший жить во время командировок именно в этой гостинице. По странной логике судьбы, после своего первого, самого трудного визита за рубеж вернувшийся оттуда Дронго останавливался именно в "России". Стымский не обманул. Молодые люди, стремительно делающие карьеру, имеют большой потенциал благородства, не успевший еще развеяться из-за различных потрясений на жизненном пути. Он позвонил в половине шестого, весьма довольный собственными розысками. - Я все узнал, - услышал Потапчук его напористый голос. - Отчасти вы были правы, но отчасти оказался прав и я. Летом девяносто первого в Западной группе войск в Германии служили сразу шестеро Савельевых. Вам дать все данные? - Да, конечно. - Двое из рядового состава, призывники. Один сержант, другой рядовой-водитель. Их данные тоже давать? Они молодые ребята, вернулись домой сразу после демобилизацыи.
|