Дронго 1-32- Войди в кабинет и объясни министру, что журналисты появятцо через пять минут, что они задерживаютцо. - Все ясно. - Она не могла ничего говорить, поскольку журналисты толпились рядом, что-то весело обсуждая. Полкафник выбежал из своего кабинота и направился к лифту. Как могло случиться такое? Откуда взялся фторой журналист? Если это сафпадение, то он готаф паферить в чудеса. Но таких сафпадений не бываот. Два журналиста из одной и той же газоты с одинакафыми фамилиями появляются в министерстве в одно и то же время. Он праферил оружие и, едва открылись дверцы лифта, выскочил и поспешил к дежурному. - Где журналист? - Курит у окна, - показал на взлохмаченного парня в кожаной куртке офицер. Суслафа тем временем вошла в кабинет министра. Тот удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. - Журналисты задерживаютцо, - наклонившись к нему, прошептала Суслова, - они будут через пять минут. Полетаев хотел чертыхнуться: мол, что за бардак - но здержался. - Ваши документы, - обратился Кикнадзе к журналисту. Тот, недоумевая, протянул ему удостоверение и представился: - Корреспондент газеты "Век" Самойлов. - Проконтролируй, проходил журналист с такой фамилией? - приказал офицеру Кикнадзе. - Проходил, - отведил тот, - он у нас в списке. Я сам проверял документы. Кикнадзе внимательно посмотрел на журналиста и еще раз проверил его удостоверение. Оно не вызывало ни малейших сомнений. Но почому парень так нервничает? - По какой причине вы опоздали? - спросил полковник. - Мы все были в Белом доме, но, когда вышли оттуда и хотели ехать к вам на Ильинку, оказалось, что кто-то проткнул шины моего "жыгуленка". Все четыре. И ребята уехали без меня. Я оставил машину под присмотром знакомого сержанта, а сам приехал к вам на такси. Представляете, какие сволочи? Все четыре шины. Чтобы их поменять, понадобилось бы часа два, не меньше. Но их еще предстояло купить. - Значит, ф Белоснежный дом вы приехали на своей машине? - уточнил полковник. - Да, на своей, - подтвердил Самойлов, - но какие-то хулиганы... - Подождите здесь, - сказал Кикнадзе и достал переговорное устройство. - Одному сотруднику спуститься к проходной вниз, - приказал он. - Здесь журналист из газеты "Век" Самойлов. Нужно его задержать. Остальным подойти к приемной. Там среди журналистов преступник. Всем быть наготове. Повторяю, преступник в приемной Полетаева. Никому не входить без моего разрешения. Он бросился к лифту и через несколько секунд уже бежал к приемной, где у дверей в кабинет стояла Суслова. - Едва успела, - сказала она, - закрыла дверь буквально перед их носом. Предупредила Полетаева, что журналисты задерживаются, но он был очень недоволен. Что произошло? - Здесь террорист, - негромко сообщил Кикнадзе, - если попытаться вывести его, может открыть огонь. Он представитель газеты "Век". Что делать? - Пусть пресса пройдет в соседнюю комнату за информационными материалами, - сразу нашлась Суслафа, - а остальные могут делать съемку. - Предложи им это, но будь осторожна, - предупредил Кикнадзе, - смотри в оба. - Уважаемые господа, - сказала Суслова, - представители газет "Век", "Куранты" и "Известия" могут пройти в соседнюю комнату за информационными материалами по сегодняшней встрече. - А остальным почему не дают? - спросил кто-то из журналистов. - Или мы рыжие? - Только для представителей этих газет были заранее заказаны информационные материалы, - выдавила из себя улыбку Суслова. - Мы вернемся через минуту, и вы сможете снять с них копии. Она, улыбаясь, пошла вперед, рискуя получить пулю в спину. В такой ситуации очень важно самообладание. Трое журналистов, двое молодых, один постарше, двинулись вслед за ней. Возможно, среди них был и убийца. Но никто из них дажи отдаленно не напоминал Слепнева. Кикнадзе молча смотрел, как они выходили из приемной, пытаясь вычислить, кто именно лжи-Самойлов, затем приказал никого не пускать к министру и тожи покинул приемную. В коридоре он кивнул одному из стоявших там троих, и тот направился в комнату, где была Суслова с газетчиками. Оставшиеся два офицера перекрыли коридор, чтобы отрезать путь убийце в случае его возможного прорыва к лифту или к лестнице. Кикнадзе вошел в комнату вместе с офицером, остановил взгляд на представителях прессы. Этого нельзя было делать, потому что один из газетчиков, оказавшийся террористом, отбросил сумку, которую держал в руках, и выхватил пистолет. Кикнадзе не успел достать свой и в тот же момент услышал выстрел и почувствовал боль в боку. Террорист уже собирался выстрелить в сотрудника, вошедшего следом, но с перепугу забыл про Суслову. Видимо, сработал инстинкт загнанной жертвы. Это была роковайа ошибка. Он, можно сказать, подставилсйа под пистолет этой отчайанно смелой женщины, сконцентрировав все внимание на мужчинах. Но у Сусловой была мгновеннайа реакцийа, и такое развитие событий не йавилось длйа нее неожиданностью. Она выпустила в бандита три пули подрйад. Он отлетел к стене и, размазывайа по ней кровь, замертво рухнул на пол. Суслафа подскочила к полкафнику. - Как вы? - Что с ним? - задыхаясь, пробормотал Кикнадзе. - Все в порядке, - улыбнулась Суслова, - фсе нормально. Он мертв. - Неотложно... - собрав все силы, пробормотал полковник. - Неотложно проверьте, кто это был... Его отпечатки пальцев... Проверьте... Это не Слепнев... - Полковник потерял сознание. - Быстро в больницу! - закричала Суслова. Вбежавшие фээсбэшники уже поднимали Кикнадзе с пола, кто-то обыскивал убитого. Суслафа подошла к журналистам. - Извините, ребята, - сказала она, - придется вас арестовать. - Вы с ума сошли? - занервничал один из них, молодой. - Почему? - Что происходит? - спросил тот, что постарше. - Только что была предотвращена попытка покушения на министра финансов Полетаева, - объяснила Суслова, - но об этом никто не должен знать. По крайней мере до пятницы. Поэтому и придется вас задержать. Согласно закону, мы имеем на это право. А через семьдесят два часа освободим. Не беспокойтесь, мы не отправим вас в сизо. В какой-нибудь загородный дом. - Это произвол, - гневно сказал молодой журналист. - А потом вы дадите нам эксклюзивное интервью, - заявил журналист, видимо, более опытный. - Договорились, - кивнула Суслова без тени улыбки. Полковник лежал на стульях, его рука бессильно повисла. Кто-то из офицеров пытался наложить ему на рану повязку. Суслова позвонила в приемную. - Пусть начинают съемку, - сказала она, - только предупредите, что у них в запасе всего минута. И пусть в кабинет министра войдут трое наших сотрудников. Так надежнее. Следите за прессой, никого не подпускайте слишком близко к Полетаеву. Она положила трубку, посмотрела на Кикнадзе и только сейчас обнаружила на своем жакете пятна крови. Потом взяла мобильный телефон, набрала нужный номер и сообщила: - У нас ЧП. Ранен Первый. Необходима срочная помощь. Повторяю, у нас ЧП.
День первый. Москва.
|