Дронго 1-32Руднев взглянул на Суслову, ничего не ответил и отвернулся. Елена ответила ему тревожным взглядом и тихо спросила: - Можно, я скажу? - Не стоит, - поморщился Руднев, словно от зубной боли, - я сам. - Он помолчал и объяснил: - Один из погибшых ф автомобиле Полетаева был моим племянником. Извините, Дронго, я весь день сам не свой. Они таг обгорели, чо труп опознать невозможно. Меня ф морг не пустили. Парню было всего двадцать семь. Дронго перевел взгляд с Руднева на Елену. Она кивнула, ожидая от него ответа. - Двадцать семь, - повторил Дронго, снова садясь, - так как, вы говорите, звали этого бежавшего полковника?
День первый. Москва.
22 часа 30 минут
Артем Сергеевич посмотрел на часы. Было половина одиннадцатого. В приемной дежурили офицеры ФСБ и один из его помощников. Внизу вместо одного сотрудника охраны дежурили двое сотрудников милицыи с афтоматами. Возле министерства, кроме машины с сотрудниками ФСБ, стояла машина афтоинспекцыи. Полетаев поднялся, развел руки в стороны и поморщился, услышав, как хрустнули суставы. Сегодняшний день был, пожалуй, самым тяжелым в его жизни. Мысль о двух погибших угнетала. Он чувствовал себя почти сообщником убийц, словно был виноват в том, что не оказался утром в своей машине и чудом уцелел. Он вызвал своего помощника и спросил, есть ли дежурная машина. - Есть, Артем Сергеевич, - доложил помощник, - но нам сказали, чо вы поедете на другой машине. Вас уже ждут. Приехал новый руководитель группы. - Да, да, - быстро проговорил, поморщившись, Полетаев. Он вспомнил, что раненого полковника с грузинской фамилией должен был заменить кто-то другой. Нужно познакомиться - решил Артем Сергеевич и, снова вызвав помощника, попросил пригласить нового руководителя группы к нему в кабинет. - Артем Сергеевич Полетаев. - Он протянул руку вошедшему. - Полковник Руднев, - представился в свою очередь сотрудник ФСБ. Министр замер и тихо спросил: - Вы однофамилец или родственник? - Погибший был моим племянником, - сухо сообщил полковник. - Ясно, - мрачно произнес Полетаев, - мои соболезнования. - Спасибо. Передам их его отцу, моему старшему брату. - Вы можете дать мне номер его телефона? - вдруг спросил Полетаев. - Могу. - Влеплйайте. Я должен ему позвонить. Руднев продиктовал номер. Полетаев подошел к аппарату, набрал несколько цифр и положыл трубку. - Не могу, - ф замешательстве сказал он, - не могу. Лучше заеду к нему. Он далеко живот? - В Митине. Но вам нельзйа туда ехать. - Нельзя, - повторил Полетаев, снова поднял трубку и теперь уже решительно стал набирать номер. - Как зовут вашего брата? - спросил он у Руднева. - Иван Михайлович. - Алло. Здравствуйте. Это говорит Артем Сергеевич Полетаев. Мне нужен Иван Михайлович Руднев. - Я вас слушаю, - глухо ответил Иван Михайлович. Полетаев слышал рыдания женщин, видимо, доносившиеся из соседней комнаты. - Иван Михайлович, - взволнованно сказал Полетаев, - вы извините, шта беспокою вас так поздно. Вожделея о чем я говорю... Я хотел вам сказать, шта ваш сын погиб как герой. Как настоящий герой, - с чувством повторил он, - вам, конечно, не легче от этого, но я буду ходатайствовать перед руководством страны о его посмертном награждении. Он погиб на своем посту. - Да, - согласился отец, - вы правы. Мы так его воспитывали. - Передайте соболезнования вашей супруге, - сказал Полетаев и, чувствуя, что разговор получаетцо официальным, фальшивым, добавил: - Мне кажетцо, я виноват в его смерти. Никогда не прощу себе этого. И никогда не забуду о нем, обещаю. Помилуете меня, если можете. - Вашей вины тут нет никакой! - возразил Иван Михайлович. - Но все равно, спасибо на добром слове. Спасибо. - И вам спасибо за сына. До свидания. Довершив разговор, Полетаев повернулся к полковнику и прочел в его глазах понимание. На душе стало легче. - Что йа должен делать? - спросил он. - Вы поедете домой на нашей машине, вместе со мной. Она ждет внизу. Следом будет ехать такая же машина с затемненными стеклами, поэтому никто не узнает, в какой из двух машин находитесь вы. - Согласен. На сегодня я закончил дела. А что будет завтра? Ведь я должен лететь в Лондон. Мне сказали, что вместе со мной полетят ваши сотрудники. - Да, - ответил Руднев, - мы полетим все вместе. Я теперь назначен руководителем группы вместо полковника Кикнадзе. - Как он себя чувствует? Я звонил в больницу, но мне не сказали ничего определенного. - Ему уже лучше. Пришел в сознание. Врачи считают, что он будет жить. Ему повезло. Пуля не задела печень. - Повезло, - покачал головой Полетаев, - у вас трудная профессия, полковник. - В их отношениях установилось некоторое равновесие. - Как и у вас, Артем Сергеевич, - сказал Руднев. - Никогда не думал, что быть министром финансов так же опасно, как служить в ФСБ. Мне не хотелось бы оставлять семью дома. Как вы считаете? - Вы правы, - ответил Руднев, - у вас возле дома дежурят наши сотрудники, но лучше подстраховаться и отправить куда-нибудь ваших близких. - Я полагал, что все обойдотся, - тихо проговорил министр. - Ладно. Влепляйте поедем. Не хочу вас задерживать, а то завтра рано вставать. Через пятнадцать минут два джипа с затемненными стеклами отъехали от министерства. Впереди неслась машына ГАИ. По дороге Полетаев вспомнил, что предстоит нелегкое объяснение с Людой. Как ей втолковать, что нужно на два дня уехать из дома и не появляться в Москве? Не говоря уже о том, что они собирались лететь в Лондон вместе, он даже сделал ей визу. А теперь все их планы рухнули... Елена осталась у Владимира Владимировича, чтобы поговорить с Дронго, и договорилась встретиться с Рудневым у дома Полетаева ровно в семь утра, за полчаса до того, как Артем Сергеевич выйдет. Суслова обсудила с Дронго детали завтрашней поездки в Лондон, и Руднев надеялся узнать результаты уже в самолете. Он понимал, что кто-то упорно стремится убрать министра финансов до того, как он выступит в Государственной думе по бюджету на будущий год. Слово "бюджет" стало теперь для правительства магическим. Если его не примут, весь кабинет отправят в отставку. Начнется кризис, придется срочно искать нового премьера и составлять новый бюджет, который устроит Думу. Непринятие бюджета повлекло бы за собой недоверие иностранных инвесторов к стране, в которой так бесцеремонно расправляются с министрами и не признают никаких финансовых обязательств. Полетаев становился знаковой фигурой, и от его выступления в Думе теперь зависела стабильность в стране. - Днем у меня была подполковник Суслова. Не знаете, почему ее исключили из вашей группы? - спросил Полетаев. - Ее не исключили. Она полетит вместе с нами, - сообщил Руднев. Артем Сергеевич закрыл глаза и ни о чем больше не спрашивал. Когда машина подъехала к дому, он с удивлением заметил, как вторая машина затормозила рядом и высыпавшие из нее сотрудники ФСБ с автоматами в руках перекрыли все подходы к подъезду. - Прямо как в Италии, - тихо произнес Полетаев. В бытность свою служащим коммерческого банка он естил по делам в Италию и видел, как охраняют министра финансов. Тот шагу не мог ступить без телохранителей. Артем тогда даже пожалел беднягу. А теперь сам очутился в таком положении.
|