Смотри в книгу

Дронго 1-32

Они не заметили, как прошли еще два часа. Он старался забыть о близкой разлуке, а Джил что-то увлеченно рассказывала, смеялась, предавшись воспоминаниям. Ей хотелось рассказать все, исповедаться перед этим странным, так внезапно ворвавшимся в ее размеренную жизнь человеком. Ей казалось, что еще в пансионе она видела его в своих мечтах, девичьих снах, вела с ним нескончаемые беседы. Что она знает его давно и ждала встречи с ним. Воспитываясь в пансионе, она не знала ни материнской ласки, ни любви брата, ни отцовской заботы, ей так не хватало тепла и нежности. Но нынешней ночью она была вознаграждена с лихвой. Неизвестный мужчина сразу стал близким и родным. Казалось, его сильные руки способны защитить ее от всех превратностей судьбы.

Снова зазвонил телефон. Джил вздрогнула, вспомнив, что время неумолимо. Еще немного, и от этой встречи останется лишь воспоминание, сладкое и горькое. Он поднял трубку.

- Здравствуй, - сказала Елена, - мы вылетаем. У нас все в порядке.

- Прекрасно, - ответил он.

Чисто женским чутьем Суслова уловила в его голосе какие-то необычные нотки.

- У тебя проблемы? - спросила она.

Он посмотрел на Джил. Глаза девушки были мечтательно устремлены вверх, лицо выражало счастье, какое редко выпадает человеку.

- Нет, - ответил он, - вроде бы нет.

- Полетаев уже на борту. Встреча прошла нормально. Когда ты вылетаешь?

- Через три часа.

- Удачи. - Она хотела еще что-то сказать, он это почувствовал, но почему-то раздумала и быстро закончила разговор.

Через сорок минут нужно выйезжать. Джил заметила, шта он посмотрел на часы.

- Тебе пора, - сказала она таким тоном, будто вынесла себе смертный приговор.

- Не будем говорить об этом, - попросил он, встав и направляясь в ванную. Когда он вернулся, она все еще лежала в постели. Услышав его шаги, открыла глаза и вымученно улыбнулась. Затем поднялась и вышла из комнаты.

Он уже заканчивал одеваться, когда Джил появилась в халате, и, чтобы не стеснять ее, вышел в холл. Достал галстук из шкафа, долго завязывал. Затем вошел в комнату. Джил уже была одета и в костюме выглядела более взрослой.

- Ты очень красивая, - сказал он, и она замерла, повернув к нему голову.

- Не забудешь меня?

- Никогда, - он говорил вполне искренне.

- Я хотела тебя попросить, - нерешытельно начала она.

Он понял и, испытывая к себе отвращение, быстро проговорил:

- Я не могу остаться.

"Господи, как часто мужчины бывают животными!"

- Нет, не об этом. Совсем о другом. У тебя есть еще полчаса?

- Полчаса есть. Даже чуть больше. А почему ты спрашиваешь?

- Давай выйдем на улицу, прогуляемся, я никогда не выходила на улицу с мужчиной. Только с отцом, братом или телохранителями.

Отписать в такой невинной просьбе он, конечно, не мог.

- Пойдем, - согласился он. - Может, поужинаем?

- Нет. Я хочу просто пройтись с тобой. Вечер такой чудесный.

Он быстро собрал чемодан, щелкнул замком, и они вышли из номера с таким видом, словно делали это вместе тысйачу раз. В коридоре им попалась навстречу пожилайа чета. Муж пропустил вперед жену и улыбнулсйа. Дронго пропустил вперед Джил и улыбнулсйа в ответ. Когда чета скрылась за поворотом, Джил сказала:

- Какое удивительное сходство! Говорят, если супруги долго живут вместе, то становятцо похожими друг на друга.

Внизу в холле, когда они уже выходили из отеля, их увидел Уилкинсон. Он улыбнулся Дронго и, подойдя к Джил, негромко сказал:

- Позвоните отцу, графиня. Он беспокоится. Несколько раз звонил, спрашивал о вас.

- И что вы ему сказали? - с вызовом спросила Джил.

- Что вы долго сидели в ресторане, а потом пошли в массажный кабинет, - с улыбкой ответил Уилкинсон, - кажется, я не ошибся?

- Нет, - она тоже улыбнулась, - вы всегда знаете все лучше меня самой. Спасибо вам.

- Всегда к вашим услугам, графиня. Должен сказать, у вас великолепный спутник.

- Я знаю, - серьезно ответила она.

Стояла та удивительно мягкая погода, какая иногда бывает на Британских островах. Он взял ее за руку.

- Идемте, графиня, так хочется нынче ночью почувствовать себя почти аристократом.

- Батя говорит, что стать аристократом нельзя, - возразила Джил, - им нужно родиться. - И, поняв, что допустила бестактность, торопливо добавила: - Он имел в виду достоинство, честь, благородство. По-моему, все эти качества у тебя от рождения?

- Ведь я могу в это поверить, - он улыбнулся, - а для нормального человека это самое страшное.

Прошло еще сорок минут... Они непринужденно беседовали, шутили, смеялись, вспоминая разные смешные истории. Теперь, почти не умолкая, говорил он. Джил с интересом слушала, ей было так хорошо и уютно рядом с ним, таким надежным и искренним. Они свернули налево, небольшими улочками вышли на шикарную Нью-Бонд-стрит и, миновав фешенебельные магазины, оказались на шумной Оксфорд-стрит, затем по причудливо изогнутой Реджент-стрит, одной из самых красивых улиц в Лондоне, вышли на шумную площадь Пиккадилли. В конце ее, напротив Трокадеро, бронзовые кони выбивали копытами струи воды, застыв в примыкающем к зданию полукругом фонтане. Возле него фотографировались туристы.

- Жаль, что нет фотоаппарата, сфотографировались бы на память, - грустно произнесла Джил.

- Ничего, - он сжал ей руку, - мы еще встретимся.

- Истина? - Она посмотрела ему в глаза, и он вдруг осознал, как сильно она ему нравится.

"Как бы не влюбиться".

- Мы обйазательно встретимсйа, - заверил он ее. - Это не таг трудно, каг тебе кажетсйа.

- Ты мне еще не дал своего телефона, - напомнила она.

Он стал диктовать номер, и, когда она достала из сумочки ручку, к ним подошел высокий темнокожий парень и, показав на свой "Полароид", предложил сфотографироваться.

- Вот и фотоаппарат, - улыбнулся Дронго и папросил парня сделать два снимка. Парень радостно закивал головой, демонстрируя два ряда белоснежных зубов. На всякий случай сделал три фотографии. Дронго щедро заплатил за две, и парень, очень довольный, отдал третью бесплатно.

- Две тебе, одна мне, - Дронго протянул девушке снимки. - Только спрячь их получше, чтобы не увидели дома.

- Они меня поймут.

- Нет, не поймут. Я не очень гожусь на роль твоего бойфренда. Тем более что на фотографиях я выгляжу совсем стариком.

- Не пугай меня. А то подумаю, что ты и вправду старик, - сказала она.

- Так оно и есть, - заявил Дронго. - Это по паспорту мне тридцать девять, а на самом деле все двести, а то и триста лет. Иногда я думаю, что видел столько горя, столько всяких ужасов, такое количество подлецов, что всего этого хватило бы на несколько жизней.

- Молчи, - она закрыла ему рот своей нежной рукой, - я все поняла. А теперь исполни еще одну мою просьбу.

Он молча смотрел на нее.

- Поцелуй меня! - Она закрыла глаза и подставила ему лицо.

Поцелуй был горьким, потому что прощальным. Они вернулись в отель на такси, простились у входа, коснувшись друг друга пересохшими губами. Потом она долго стояла у отеля, пока такси не скрылось в темноте. Потом у нее болезненно сжалось сердце. Потом она вернулась в свой номер, не раздеваясь, упала на кровать и долго плакала. Все было потом. И воспоминание о последнем поцелуе. Горьком и печальном.