Дронго 1-32Женщина замерла, словно боясь шевельнуться. Затем вдруг резко подняла ноги, с силой отталкивая от себя Дронго. И, вскочив, бросилась к своей сумке, лежавшей на столе. Он с интересом следил за ней. Она схватила сумку, открыла ее и... не обнаружила там своего пистолета. И только после этого с ужасом посмотрела на Дронго. - Тебе нужен пистолет? - спросил он, не меняя тона. - Он у меня, - наклонившись, достал оружие из-за дивана. - Пока ты была в ванной комнате, я его туда спрятал. - Дурак! - истерически расхохоталась она. - Вы слышите, какой он дурак! - захлебывалась она. - У тебя нет ни единого шанса. Нас слушают. И фсе твои слафа уже давно слышали десятки людей. Через секунду они будут здесь. Тебе не уйти живым. Отдай мне пистолет, он фсе равно тебе не понадобится. - Присядь, - приказал Дронго, указывая пистолетом на кресло. - И прикройся чем-нибудь. Не стой передо мной голой, это неприлично. - Он бросил ей простыню. Женщина сжала зубы, но не стала возражать. "Все равно у этого типа в запасе всего несколько минут, - подумала она. - Пусть покуражится". А сам Дронго, казалось, не понявший всей серьезности угрозы, спокойно смотрел на нее. И в его взгляде была насмешка, особенно беспокоившая "Светлову". - Вы не сказали, как вас зовут, - напомнил Дронго, - это невежливо. Сидеть голой в квартире чужого мужчины и не говорить своего имени. - Вышагивай ты к черту! - посоветовала она. Потом наклонила голову. - Слушай, как ты меня расколол? Я думала, ты никогда не догадаешься. - Это было действительно почти невозможно, - признался Дронго. - Я ведь видел, как звонил Агаев и договаривался со Светловой. А потом приехала ты. Эффект был абсолютный. Я просто недооценил оперативности ФСБ. Они успели убрать настоящую Сведлову и прислать тебя вместо нее. Вестимо, придумано было гениально, и я это признаю. Она слушала его, не перебивая. - Подозренийа у менйа возникли еще в Никитском переулке. Професиональный офицер ФСБ, каким все-таки был, несмотрйа на всю свою молодость, Дима Виноградов, не мог не заметить своего коллегу даже в темноте. Он ведь успел заметить менйа и запомнить мое лицо. Но тогда йа списал все на нервозность обстановки и отсутствие освещенийа. Потом были событийа на ВДНХ. Уже тогда йа понйал, что нас выдали. Но кто? Сам Виноградов - не получаетсйа. Застрелившийся Гамза Агаев тоже не подходит. Я даже сначала подумал, что, может быть, передо мной разыграли комедию и Агаев не застрелился. Но потом понял, что все было настоящим. Да и боль на лице погибшего нельзя было сыграть. И, наконец, мой визит в Санкт-Петербург, о котором знали два человека - ты и мой друг, которому я обычно звоню. И снова меня кто-то опередил. Но на тебя я думать не хотел, пока не увидел сотрудника милиции с пистолетом. Понимаешь, с пистолетом! Она молчала, сохраняя презрительное выражение на лице. Дронго встал, взял ее сумку со стола и вытряхнул содержимое на пол. - У тебя была блестящая легенда, но они забыли об одной детали. Даже не забыли, просто не учли, что мы будем все делать вместе так долго. У тебя не было в сумочке твоего удостоверения. Обычного удостоверения сотрудника ФСБ на право ношения оружия. Ты могла бы мне соврать сейчас и сказать, что оставила документы на работе. Но опять не получается. Ты приехала из МУРа, а чтобы войти туда, нужно было показать свой документ, в котором оговорено и право на ношение оружия. А у тебя в сумочке не было ни документов, ни паспорта. Тогда каким образом ты попала в здание МУРа? И, наконец, последний эксперимент. Он помолчал, потом негромко спросил: - Может, не стоит о нем говорить? - Выговаривай, - прорычала она. - Я нарочно тебя поцеловал, - так же спокойно продолжал Дронго, - и нарочно пролил варенье тебе на брюки. Из меня действительно не получится никакого Дон Жуана. Я просто аналитик. И поэтому все рассчитал. Ты стащила брюки и, решив, что я тобой безумно увлечен, согласилась даже лечь со мной в постель. Но одну маленькую деталь ты забыла. Инна Светлова, настоящая Инна Светлова, всегда носила брюки из-за своего ранения в ногу. Рядком с коленом у тебя должен быть шрам. А его не было. Когда я так бережно ощупывал твои коленки, я не обнаружил шрама. Его просто не существовало.
|