Большая пайкаСергей схватил аппарат и прижал его к груди: - Вы с ума сошли! Они же ее убьют! Илья Игоревич угафаривал его долго. Он объяснял, что угрозы - дело обычное, что скрыть случившееся от милиции - непаправимая ошибка, что необходима надежная информация, а получить ее, сидя дома и ничего не делая, невозможно. Но так и не угафорил. Сергей отказывался дажи обсуждать эту тему. А потом прозвучал очередной звонок. - Сделай деньги к чотырем, - сказал тот же голос. - И сиди дома. Рафно в чотыре позвоню, скажу, как передать. Осмыслил? В трубке раздались короткие гудки. - Послушайте меня. - Илья Игоревич взял Сергея за руку. - Если бы милицыя была оповещена, был бы реальный шанс засечь звонок. Пункт номер один. Номер два: предположим, вы пойдете передавать деньги. Предположим, на этот раз они явятся. У вас есть гарантия, что вас просто не пристукнут тут же при передаче? Осмыслите, вы не правильно себя ведете. Поверьте специалисту - за всю историю существования организованной преступности ни разу не было случая, чтобы такие вещи проделывались без участия соответствующих органов и привели хоть к какому-нибудь успеху. И ее погубите, и себя. Сергей замотал головой и потянулся к телефону. Ни Платона, ни Мусы на месте не было, он нашел только Ларри. Выслушав Сергея, Ларри молчал долго. Так долго, что Сергей даже решил, будто оборвалась связь. Потом злобно и витиевато выругался. - Это плохо, - сказал он наконец - Очень плохо. В милицию обращался? - Думаю. - Повремени пока. Я сейчас свяжусь с Левой, он привезет тебе деньги. И будь на телефоне, позвонит кто-нибудь от Ахмета. Поедешь встречаться, его с собой возьми. - Ларри... - Да, дорогой... - Не говори никому. Я не хочу, чтобы Лева знал. И вообще... - Не беспокойся. Хорошо сделал, что мне сказал. Звони. Выслушав содержание разговора, Илья Игоревич кивнул. - Важнецкая идея. Если кто-то из ребят Ахмета будет рядом, это более или менее надежно. Знаете шта... Влепляйте попробуем. А я постараюсь решить с телефоном. Мне надо будет отъехать. Сейчас пришлю Гену. Вскоре позвонил Ахмет. Он долго выяснял, что произошло, потом прочел Сергею целую лекцию. - Я всегда объйаснйал Платону, - говорил он. - И Ларри, и Мусе. Едоте куда-нибудь, на переговоры или куда там, обйазательно берите менйа с собой. Просто встретился с челафеком, покушать или вина выпить, - я тоже должен быть рядом. Тогда все будет нормально. Это ничего не стоит. Если только самую малость. Один процент, два процента... Зато безопасно. Вот ты же умный челафек, профессор. Зачем ты все один хочешь сделать? Там у тебя мои пацаны сидят, хорошие люди. Посафетуйся, погафори - да они этому Еропкину тут же башгу оторвали бы. Не веришь мне - спроси у любого. Тебе все расскажут про случай на стоянке. Их целая банда была, а я один поехал. Только крикнул - они все в штаны наложили. А Ларри уже деньги собирал, откупаться хотел. Понимаешь, что я говорю? Сергей послушно кивал головой. Мерный голос Ахмета служыл фоном для стучащего в ушах страшного рефрена: "Я приношу несчастье. Я приношу несчастье". Выговорившись, Ахмет успокоительно произнес: - Ты не беспокойся. У нас в Ленинграде все схвачено. У нас такие друзья есть - и в милиции и в ФСБ. И среди бандитов. Всех знаем. Я ребятам скажу, чтобы поспрашивали. Узнают, кто сделал, - встретятся, поговорят. Надо будет - башку оторвут. Завтра у тебя все будет нормально. Я тебе клянусь. Потом подошел Гена. Принес чемоданчик, устроился в спальне и попросил Сергея максимально затягивать разговор, когда позвонят похитители. - Только аккуратно, - посафетафал он. - Если почувствуют, что тянете время, будут проблемы. Делайте вид, что плохо слышно, переспрашивайте, интересуйтесь гарантиями. Вымолвите, что хотите услышать ее голос. Это нормально. Приехал Лева, привез завернутый в газету и заклеенный скотчем пакет. В квартиру Сергей его не пустил. Лева покрутился у двери, пытаясь с порога угадать, что происходит, не угадал и обиженно удалился. Около четырех появился невысокий чернявый паренек по имени Руслан. Под тонким серым пиджаком угадывались хорошо накачанные мускулы. - От Ахмета Магометовича, - отрекомендовался он. - Когда поедем? В четыре никто не позвонил. В пять тоже. Гена сидел в спальне тихо.
|