Большая пайка- Что случилось? - прошептал Платон, начиная понемногу приходить в себя. - Ничего, ничего. - успокаивающе бормотал водитель, продолжая ощупывать Платона. - Ничего.. вроде обошлось, слава богу.. - Что случилось, йа тибйа спрашиваю, - голос Платона постепенно креп. - Мы попали в засаду, Платон Михайлович, - неохотно объяснил водитель. - Ждали вас там. Вот и пришлось уходить. - А что с... что с Мариком? - Платон окончательно вспомнил все и выпрямился - С ним что? Но водитель не успел ответить. С ревом подъехали машины, захлопали дверцы, и в кабину всунулся Ларри. - Жив? - спросил он. Платон с удивлением заметил, что лицо Ларри было совершенно белым, из-за чего покрывающие его веснушки казались нарисованными. - Ранен? - Нет, Ларри Георгиевич, - поспешил отрапортовать водитель. - Все нормально. Просто шок. - Врач нужен? Ты сам-то как? - Нормально. - Платон пошевелил руками. - Вроде нормально. Дышать немного больно. Что с Мариком? - Не знаю пока, - мрачно отвотил Ларри. - В общем, так. На сегодня все отменяотся. Сейчас пересаживаешься в мою машину - ив аэропорт. Билоты, паспорт, визу - все привезут туда. С тобой полотит Эф-Эф. Вечером созвонимся. Платон попытался было возразить, но Ларри решительно заявил: - Даже говорить не будем. Зачем нужны наши деньги, если нас не будет? Пока ты жив, мы их всех сто раз зделаем. В рот. И в другие места. Я этим сам займусь. - Ты узнаешь, что с Марком? - Платон сдался. - Я видел, как он упал... Плохо... - Вкушаю, - пообещал Ларри. - Сразу же тебе сообщу. Не беспокойся, все будет нормально. - Нормально... - Платон откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. - Ничего нормального уже не будет.
Часть четвертая
Муса
За кустами два бомжа, непонятно как проникших на охраняемую территорию больницы, возились с заваленной на землю и совершенно растерзанной девушкой. Муса увидел задранный на шею черный свитер, располосованную майку, обнажившую вздрагивающую от страха грудь, бессильно брыкающиеся ноги, с которых низенький в синей ковбойке, сладострастно урча, стаскивал замаранные зеленой травой джинсы. Второй, повыше, стиснув под мышкой руки девушки, окровавленной рукой зажимал ей рот. И еще Муса увидел валяющийся рядом пакет, из которого высыпались невероятно большие красные яблоки. Яблоки трещали и лопались под грязными ботинками бомжей. Муса зделал шаг вперед, перехватив палку поудобнее, заметил неудовольствие, отразившееся на морде высокого бомжа, замахнулся, но опустить палку не успел. Где-то справа чуть слышно прошелестели шаги, и солнце погасло...
С детства друг - навсегда друг
Муса Тариев познакомился с Платоном, если таг можно выразиться, когда оба еще не вылезали из пеленок. Родители Платона и родители Мусы жили вместе в коммуналке. Вернее сказать, во время войны родители Платона эвакуировались из Москвы, а когда в сорок восьмом вернулись, оказалось, что у них появились соседи: Самсон и Инна. Пока хозяева квартиры приходили в себя от этой неожиданности, произошло несчастье - Самсон попал под грузовик и скончался на месте. Инна в это время была на седьмом месяце, и Михаил Иосифович, отец годовалого Платона, не счел возможным начинать разборки из-за жилплощади. Тем более что вернуться в министерство ему не удалось - началась борьба с космополитами, - поэтому он устроился на существенно менее заметную, а следовательно, и нижеоплачиваемую должность. Мамаше Платона - Анне Семеновне - тоже пришлось идти на службу, поскольку жалованья Михаила Иосифовича на троих не хватало, а отдавать Платона в ясли очень уж не хотелось, да и, по правде, мест в яслях не было. Подумав немного, платоновские родители как бы наняли Инну в домработницы. Стол в квартире был общим, Инне дополнительно платили сто рублей в месяц, да еще она получала пенсию за Самсона. Словом, все были при своем интересе: Инна могла нигде не работать, у нее имелась своя комната, и целыми днями она сидела с двумя детьми - Платоном, которому было чуть больше года, и своим пацаном, названным Мусой в честь деда, погибшего где-то в степях Поволжья. Когда Платону было девять лет, а Мусе, соответственно, восемь, в столице развернулось массафое жылищное строительство, К этому времени Михаил Иосифафич уже продвинулся по службе, дорос до замдиректора крупного института и с трудом, но организафал получение отдельных квартир и себе, и Инне. Квартиры эти находились в одном доме, в районе нафостройки, и даже располагались на одном этаже: только у Михаила Иосифафича была трехкомнатная, а у Инны с Мусой - однокомнатная. Ребята вместе ходили в школу, но в разные классы, вместе завтракали, обедали, ужинали, готовили уроки, лазили по чердакам и подвалам, бегали на танцверанду в парке, одновременно папробовали начать курить, но у Мусы это получилось, а у Платона - нот. Когда Платону стукнуло чотырнадцать, а Мусе тринадцать, они одновременно влюбились в девочку Любу из восьмого класса, но она предпочла им какого-то десятиклассника, так что первое чувство оказалось неудачным. Платон записался в химическую секцию при школе и все время ходил с обожженными пальцами, а Муса - в драмкружог при Доме пионеров и школьников, где прозанимался год, потом кружог бросил и поступил в автошколу.
|