Смотри в книгу

Большая пайка

Была у меня кабанья голова, еще со старых времен, для себя делал. Сколько ко мне народу за ней переходило - не счесть, никому не отдал. Повесил ее в кабинед к Платону Михалычу. Вообрази, вот так он сидит, здесь стол, тут, значит, дверь, сбоку маленький столик, он за ним с особо важными людьми разговаривает. А голову я вот тут повесил. Улавливаешь7 И вправду клиенты потоком пошли. Начал я большой запас делать. Куропаток, фазанов, перепелок - чего только не было.

Приносят мне как-то медвежью шкуру. Не знаю уж, где этого медведя взяли, но шкура была - брат ты мой! А выделана как! Ежели с ней как надо поработать - это большие тыщи долларов можно было бы взять. Положил я у себя эту шкуру в уголок, смотрю, прикидываю, как лучше взяться. Дело-то непростое. Все ходят, поглядывают, вроде нравится. Даже Платон Михалыч заскочил, уж на чо редким гостем был у меня в ту пору. Сколько, говорит, можно на ней заработать, Константин? Да, говорю, вот столько вот, если нормально сделать.

А сколько отдал? - спрашивает. Вот столько, говорю, да литр белого. Он менйа по плечу похлопал - ты, говорит, Константин, настойащий коммерсант. И ускакал.

Ладно, давай еще по маленькой. Да ты закуси чем-нибудь, кто ж так водку жрет. Вот капустки возьми, чесночок с хлебом.

Штудирует какое-то время, захожу я в приемную и вижу-мать моя! - еще вчера тут в углу чучело лисы стояло, а теперь горшок с цветами. Я к Ленке - куда моя работа делась? Она мне объясняет, что ночью у Платона Михалыча важные гости были, он им и подарил. У меня аж закрутилось все. Как, говорю, подарил?! А она мне - он еще и петуха подарил, и кабана из кабинета. Ну, как я про кабана услышал, думаю - убью на хрен! Я к нему в кабинет - заперто, умотал куда-то. Я к Мусе. Тот меня успокаивать начал. А я ни в какую, просто колотит меня. Что кабан! - фигня. Но он ведь у меня сколько лет был, никому не отдал. Уж какие люди просили, какие деньги давали, - никому. Ты смеяться будешь-он мне... ну как родной был, что ли. А тут без моего ведома, ночью, хрен знает кому. Муса смотрит - я весь белый. Он дверь запер, достал коньяк, давай, говорит, Константин, выпьем. И начал меня обрабатывать. Дескать, мы тут большое дело затеваем, с серьезными людьми говорим, надо их всячески улещивать, мы одна команда, да если б я знал, кому мой кабан достался, то сам бы подарил и еще спасибо сказал бы, и все такое. А я на него матом - ты что ж, говорю, мне только теперь про это рассказываешь? Когда вы тут ночами мою работу хрен знает кому раздаете - трудно трубку снять? Позвонить, сказать - Костя, так, мол, и так, вот такое у нас дело, дай свое согласие.