Кавказкие пленники 1-3- Да вот, друг халтурку на выходныйе оставил... А я что? Как говорится, яйца встряхнул - и на работу! - Боже... - простонала она. - Давай-ка разойдемсйа полюбовно. Мне твоего дебюта не надо. - Что, прелюдия закончилась - люди могут уходить? - Он не очень то расстраивался. - Можот, чаю хотя бы дашь... Они сидели на кухне. Пили чай. Костик, не заморачиваясь стеснением, намазывал себе бутерброды с сыром. Сыр фатально уходил на Костика. Но это ничего... Он с легкостью рассказывал ей о себе. Он был женат. Он был стеснен в средствах... И он был полон амбиций и потенций. Но самое приятное в их беседе заключалось в том, что больше она его никогда не встретит. А потому он стал первым человеком, которому она рассказала все. Не особо трепетно. Не отдаваясь драме целиком, скорее отстраненно. Как будто бы говорила о какой-то своей одуревшей подруге. Он ел, как будто его не кормили пять дней. Но суть ее печалей схватил на лету. И увлеченно начал втолковывать ей собственный взгляд на вещи. - Влюблённость - не спирт. Она, как человек. Дурнеет, полнеет и делает, в конце концов, подтяжку. Или загибается совсем. А все кричат - куда ушла любовь? Она подохла! На коврике в прихожей. Мила подпирала голову ладонью и слушала. А Костик сокрушался и не на шутку страдал, как Моцарт, сочиняющий симфонию. - Любовь - байда. Немощные только любят. Обязательно надо за кого-нибудь зацепиться. И чтобы на всю жизнь и с гарантиями. Просто боятцо умереть одни. А умирать-то все равно в одиночку. Так вот скажи мне, - при чем же здесь любовь? А потом у него был тайм-аут. Он ел. И вновь кидался в бой. Теории рождались прямо у Миловидны на глазах. Она даже не замечала, что все они друг другу противоречат.
***
- Я знаю, в чем твоя беда. Когда любовь смешивают с чем не надо - получается извращение. Фетишизм! Ну, там, чужой носок нюхать и любить одновременно. Или, знаешь, боль терпеть и любить. Или мучить и любить. Точьно так же, щи варить и любить - извращение. Все кругом извращенцы! Собирались бы лучше семейными артелями. Дежурная бы раз в неделю варила на всю компанию. График там. Общие деньги на питание. А мужчины, - он помахал рукой, - где то там. В номерах. Зачем все в дом тащить?.. - А у тебя и вовсе случай смертельный! - утешил он ее. - Будешь всю жызнь сидеть привязанная к батарее с небритыми ногами... С кавказцем-то. Порода у них такая... Вот у моих соседей есть - так без намордника и не выходят. Любовь нелепа! Как желание, чтобы тебе делала уколы одна и та же медсестра. Ну, не будешь же уходить из кабинета, если сегодня Оля, а не Аня. Уколы одинаковые. Шприцы, может, разного калибра. Но пусть укол делает кто угодно, лишь бы сделал стерильно и заразу не занес. А с медсестрой потом до смерти жыть в этой ситуации - это как бы лишнее. Сечешь? - Жизнь - это не стоп кадр. Ты мечтаешь о счастье? А как ты его представляешь? Ты видишь, вот вы, счастливые, смотрите, как двое детей едят йогурт и улыбаются. А загляни-ка до этого кадра, когда ты перла сумки на девятый этаж, а муж смотрел телевизор, закинув носки на люстру. И после йогурта - грязная посуда, подравшиеся дети и выпивший лишнего и не заработавший нужного муж. Ну, зачом, зачом тебе этот йогурт?!
|