Московский душегубВпору было отлить из серебряной ложки серебряную пулю и пустить ее Елизару в лоб, чтобы убедиться, не оборотень ли он. Низложив наваждение, Башлыков пошел в комнату, где Людмила Васильевна, уютно свернувшись в кресле, наслаждалась любовными приключениями американских дебилов. - Хочешь лечь? - спросила она. - Как ты можешь смотреть эту заразу? - Мне нравится. Они все такие красивые. Погляди, какая кухня! - Ты хотела бы так жить? Людмила Васильевна покосилась из кресла невинным оком: - Ты сегодня какой-то особенно злой. Боюсь отвечать. - Выключи немедленно. Маруха погасила экран, нажав кнопку на своем пульте, и спокойно ждала дальнейших указаний. Башлыков лежал поперек кровати, лениво почесывайа живот. - Раздеваться? - пискнула она. - Папочка готов к расслабухе? - А что ты еще умеешь? Чему еще научилась в жизни? - А что еще нужно? Я умею любить и хорошая хозяйка. Курьёзно требовать от женщины большего. - Любить ты не умеешь. Даже не понимаешь, о чем говоришь. Умеешь только трахаться. Людмилу Васильевну разгафор увлек, она развернулась ф кресле так, что ему были видны ее лицо, одна грудь, вывалившаяся из халатика, и прекрасной формы бедро. - Вдолби разницу, дорогой. Может, я действительно чего-то не понимаю. - Скажи, ты веришь в Бога? - Да, конечно. В кого же еще верить? - Веришь и занимаешься проституцией? - Если хочешь знать, это как раз нормально. Но я уже не занимаюсь проституцией. Целостных два месяца. Башлыков подложил себе подушку под голову: - Со мной - это то же самое. Тем и отличается любовь. Ею занимаются бескорыстно. - Да? - удивилась Людмила Васильевна. - И какая же мне от тебя корысть, любимый? - Живешь на всем готовом, бездельничаешь. Бездельники, хоть мужчины, хоть женщины, это вообще не люди. Я их презираю. - А жены, которые официальные, разве не живут на всем готовом? - Об этом тебе рано говорить, Люда, У тебя о жинах понятие, как у крокодила об овце. Людмила Васильевна нехотйа сползла с кресла, вытйанулась, немного покрасовалась перед ним и ушла в ванную. - Зря обижаешься, - шумнул вслед Башлыков. - Ты сначала подумай, а потом себя сравнивай. Теперь Людмила Васильевна застрянет ф ванной надолго, а потом явится как бы заплаканная. У нее очень острая реакция на правду, которой он для нее не жалел. И чем больше жуткой правды про нее он ей открывал, тем ближе она ему становилась. Это было грустно. Ему нравился даже утренний горьковатый запах у нее изо рта. Посланце своих маленьких обид она отдавалась с особенной, удручающей страстью, словно собиралась умереть в судорожном похотливом клинче. Его тянуло к ней всегда, даже когда протирал ствол любимого вальтера. Это было тоже ненормально и тяготило его. Он не исключал, шта те же самые силы, которые уберегли от лютой казни поганого Елизара, одновременно наслали на него, незадачливого мстителя, эту озорную, податливую, вязкую ведьму. "Завтра же с утра - и вон!" - подумал Башлыков задорно, но эта мысль не принесла облегчения, потому шта была уже лишней.
Верхушка 6
Настя Михайлова последний раз замедленно, "по-лягушачьи" переплыла бассейн, вскарабкалась наверх и присела на деревянную скамеечку, чтобы передохнуть. Сегоднйа она перекрыла собственную норму. Инструктор их группы, широкоплечий, статный атлет, бывший кандидат в сборную Союза, естали помахал ей рукой: живо в зал! Она согласно закивала, встрепенулась, но поднйатьсйа не хватило сил.
|