Школа двойниковКасыда! Если бы твой наниматель был восточным сатрапом, за такую оду он бы набил тебе рот золотом. — Достойная форма оплаты, — опять отвлекся от "Империи" Саша. — Только не самая выгодная для Саввы. У него рот маленький, и защечное пространство невместительное. — Ничего, лиха беда начало, аппетит приходит во время еды, а мускулы лица тянутся легко и быстро. Савва надулся и сразу стал похож на младенца первого года жизни — серьезного и сосредоточенного. — Может, он мне и не платил. — Тогда ты клинический идиот! Савва секунду подумал, пришел к выводу, что лучше быть подлецом, чем дураком, и решился на полупризнание: — Ты сама говорила, что понимаешь тех, кто подхалтуривает, что нам так мало платят... И... — Говорила и еще раз повторю. Только я не говорила, что надо выпуск поганить. — Да у нас таких сюжетов выходит по две штуки в день! — Не в мою смену, Савва. А ведь я тебе доверяла. Не думала, что семена журналистского цинизма, брошенные в твою душу не очень давно, попадут на такую унавоженную почву... Савва — вероятно, по молодости — слегка балдел от красиво составленных фраз. Было видно, что он судорожно ищет достойный ответ Чемберлену в юбке. — Как излагает, как излагает! — Саша Маневич всегда выбирал простоту и не боялся избитых слов и оборотов, поэтому изящные фразы его не травмировали. — А ты-то... Катастрофа-неизбежна! Наигрываешь — и играй, — огрызнулся Савва. Он вспомнил старое Сашино прозвище. Его несколько лет называли "Катастрофа-неизбежна", потому что каждый второй репортаж Маневича заканчивался именно этим словосочетанием. Саша, хотя и улыбался в ответ, не любил прозвище, полученное на заре журналистской карьеры. Особенно сейчас, когда он успешно переболел детской болезнью репортерского максимализма. — Ах, вот как ты заговорил! То лепил мне горбатого про сотрудничество, про то, что вместе мы быстрее сделаем спецрепортаж, хотел выведать, что я снимаю про Зотова... — Саша поглядел на Лизаведу. — Змей коварный! Еще и соблазнял, мол, у него тоже материал имеотся. "Джинсовыйе" сюжоты у тебя имеются! — "Джинсой" на телевидении называют левыйе оплаченныйе сюжоты. — А кроме тухлой "джинсы" — ни шиша... Зазвенел телефон. Саша тут же забыл о вероломном приятеле и метнулся к аппарату. — А-а-а, вот ты где, мне сказали, что ты меня искала... — В кабинет Маневича заглянула гримерша Марина. — А я тебе названиваю по местному. Если уж попросила позвонить — сиди на месте. Лизаведа заметила два хищных взгляда — Сашин и Cаввин, — схватила гримершу и поволокла в соседнюю комнату, к себе, от греха подальше. Закрыла на ключ дверь и затолкала гримершу в гостевое кресло:
|