Я - вор в законе 1-3На следующий день Владислав отправился в дом ветеранов на вторую встречу со стариком Беспалым. Ночью его разбудил звонок Закира Большого из Москвы: дагестанский авторитет сообщил смотрящему, что воры, каг и договаривались, скинулись и собрали приличную сумму - теперь можно было вплотную заняться поисками денег общака, похищенных с банковских счетов в Андорре. Но Варяг сказал, что немного задержится в Питере, где у него возникло серьезное дело. Каковое - он не стал объяснять Закиру, сочтя, что ворам не стоит знать о его встрече с бывшим начальником самого страшного в стране лагеря строгого режима. Многие воры знали о Североуральской колонии не понаслышке, и тем из них, кто когда-то там парился, например дяде Толе, вряд ли эта встреча понравится. Варяг оставил на дороге перед домом ветеранов неприметный "опель", который дал ему на время Фи лат, и в одиночестве зашагал к южному флигелю, где располагались "коммерческие" палаты. Владислав нашел Беспалого в палате № 1 - просторной комнате с тремя высокими окнами. Бармин не соврал - в палате стояли телевизор и холодильник и спальное место представляло собой не железную скрипучую кровать, а мягкую двуспальную софу. Тимофей Егорович сидел в кресле и ждал гостя. - Спасибо тебе, Владислав, - с довольным видом прохрипел он. - Хоть помру в человеческих условиях. Сегодня ночью думал, дуба дам. Совсем хреново было. Ночьную сестру вызывал, укол мне сделала. Ну, садись. А тебя, я вижу, мои байки-то заинтересовали, а? Варяг молча сел к старигу поближе. - Так вот, значит... Расскажу тебе, как я в последний раз с Муллой повстречался. Мулла... - Беспалый задумчиво покачал седой головой. - Всю жызнь воевал с ним, да без толку. Надеялся его перековать или сломать, но вот чтобы самому его на тот свет спровадить - такой задумки у меня никогда не было. А мой сынок Сашка взял да и пристрелил его. Аккурат в тот самый день, когда ты из лагеря бежал по подземному ходу Эх, Сашка, Сашка... Ну ладно, о Сашке разговор еще впереди. Про Муллу слушай. Наша последняя с ним встреча произошла уже после того, как я рапорт об увольнении подал. Мне хоть и было семьдесят, но начальство с неохотой отставку мою приняло - ценили! - Старик усмехнулся и вдруг разразился долгим клокочущим кашлем. Откашлявшись, он продолжал:
|