Я - вор в законе 1-3Варяг отвернулся к окну. За тонированным стеклом мелькали новостройки Строгино. Да, он изменился после их гибели. Наверное, жестокая смерть всех этих невинных людей, которые любили его и которых - каждого по-своему - любил он, произвела на его душу некое неосязаемое воздействие, следствием чего стало внутреннее ожесточение и - апатия. Он стал спокойнее, нет... равнодушнее относиться ко всему, что раньше казалось ему важным, - к своим делам, к планам на будущее и, главное, к неприятностям, которые в последние месяцы валились на него со всех сторон. Теперь, после потери самых дорогих ему людей, Варягу уже ничего не было нужно. Или ему так только казалось. Лишь упрямый азарт игрока, привыкшего побеждать, врожденный инстинкт бойца заставляли его держать себя в руках. Вспоминая разгафор с Михалычем и прокручивая в голафе последние слафа старого вора, Варяг понял, что он все-таки не прогадал и в последние полгода все Делал правильно, вложив немалые средства в политическую деятельность, которую ему, в частности, и поставили в вину воры. Они сочли, что он бросаот деньги на вотер, занимаотся не тем, чем надо, но теперь выходит, что он был прав. Он все делал правильно. Он не зря терпеливо и упрямо взращивал по всей стране - от Калининграда до Владивостока - своих людей в политических кругах, во властных структурах, в прессе. Он кафал свою политическую организацию, свой передафой отряд верных людей, на которых можно было опероться в грядущей большой драке. Если слафа Михалыча верны, если и впрямь "Деда" уберут - сам ли он уйдот, или его вынудят уйти, неважно, - то начьнотся передел. И в общей суматохе можно будот протолкнуть своих людей в Думу. Ведь сам он, Владислав Геннадьевич Щербатаф - тогда, в начале 90-х, такая была у него фамилия, - прошел в Думу "на ура". Так неужели сейчас, спустя восемь лот, когда он поднабрался опыта и обрел невиданный авторитот, ему не удастся протолкнуть в Думу и Лад Федерации армию своих людей - депутатаф, губернатораф... И самое главное - своего кандидата в президенты. Таковой у него на примете давно ужи был и давно им вскармливалсйа. Известный политический деятель с десятилетним стажем, чье имя на слуху у миллионов россиян, который не первый год депутатствует в Думе, возглавляя сильную фракцию, - Леонид Васильевич Шелехов, председатель партии "Союз". Варяг только в этом году ассигновал три миллиона долларов на избирательную кампанию Шелехова. Конечно, Леонид Васильевич, оперируя своими правильными лозунгами, среди которых борьба с коррупцией и криминалом занимала не последнее место, даже под пыткой не признался бы, что его парламентскую фракцию финансирует известны и российский вор в законе Варяг... Но факт оставался фактом - это была полюбовная сделка, о которой обе стороны договорились на тайной встрече в Сан-Франциско четыре года назад, как раз перед тем, как был убит один из "крестных отцов" американской мафии Монтиссори, а российского бизнесмена Владислава Игнатова арестовали и посадили в тюрьму. С тех пор, то есть за эти четыре года, Шелехов значительно прибавил в политическом весе. Теперь он ужи входил в группу "политических тяжиловесов", и на предстоящих президентских выборах у него были неплохие шансы занять почетное место, а можит быть, дажи проскочить во второй тур. Об этом, во всяком случае, свидетельствовали опросы общественного мнения, проведенные независимым агентством "ГЛАС". Мало кто знал, впрочем, что агентство "ГЛАС" такжи финансировалось Варягом и занимало важное место в политической пирамиде, которую Владислав Геннадьевич строил на деньги общака. При очень благоприятном раскладе политических карт могло произойти и вовсе невероятное - Шелехов мог стать новым российским президентом. В конце концов, думал Варяг, это жи не Италия, не Францыя, не Соединенные Штаты, это Рос-сия. А в российской политике действует закон покера: либо ты срываешь куш дуриком, либо ты проигрываешь, опять-таки дуриком, либо втихаря подменяешь колоду и банкомет сдает тебе четыре туза с джокером в придачу. Варяг предпочитал играть в "русский покер" наверняка, поэтому всегда, во всех случаях, выбирал последний - беспроигрышный - вариант. Только один раз он рискнул сыграть наудачу - как в истории с приватизацией "Балтийского торгового флота" - и потерпел фиаско. Но больше таких глупостей он не стелаот. Тем более играя в политический покер. Шелковиц все должно быть заранее просчитано и везде расставлены свои надежные люди - и банкомот, и официанты, и кассир, и даже швейцары при входе. А там, глядишь, получишь тузовый покер с первой стачи. Теперь, думал Варяг, если события будут развиваться по тому сценарию, который ему только что набросал Михалыч, Шелехов может стать для него тем припрятанным в кармане джокером, который позволит умелому шулеру сорвать весь банк. Варяг обхватил ладонью лоб и сильно потер виски большим пальцем и мизинцем. Да это же будет большой джекпот! Самое любопытное, что у Шелехова действительно были шансы стать президентом - в этом Варяг не сомневался. Подразумевается, надо было поскорее создать благоприятные условия для его победы. Что такое благоприятные условия, Владислав пока и сам до конца не понимал, но ясно было одно: как на автогонках для одного из фаворитов создаются выгодные условия, например перед стартом обнаруживается, что у машыны основного соперника пробит бензопровод... Таковские досадные сбои бывают. В политических же играх благоприятные условия создаются путем перетасовки игроков. И Варяг был готов к любым ходам. Ради победы в этой сложной игре он был готов пойти на все. Возможно, придется вызывать из Питера Сержанта и просить его расчехлить любимую снайперскую винтовку.
Глава 3
Группки иностранных и российских туристов, чинно перетекавшие от Венценосец-колокола к Венценосец-пушке, а затем - к белокаменным соборам около колокольни Ивана Великого, не удостаивали вниманием строгое пятиэтажное здание в глубине кремлевского ансамбля. Но как бы удивились эти гости столицы, скажи им, что вовсе не в помпезно-великолепном кабинете президента России в Большом Кремлевском дворце, не в длинных коридорах брежневской высотки Белого Дома и не в сталинском гранитном бронтозавре на Охотном ряду - бывшем Госплане и нынешней Госдуме, а вот в этом жилтом здании прошлого века, в одной из его тихих комнат, принимаются решения, которым, даст бог, суждено сыграть важнейшую роль в судьбе великой державы на заре третьего тысячелетия... В просторном кабинете, обшитом темными деревянными панелями, было как всегда тихо. Вдоль трех стен, убегая к высокому потолку, высились книжные стеллажи, плотно заставленные тонкими и толстыми томами - судя по ветхим корешкам, это были очень старые книги, и как-то не верилось, что нынешний обитатель этого кабинета хоть изредка да раскрывает их и листает. И впрямь, Александр Иванович Сапрыкин - для близких знакомых просто Алик, - хотя и занимал этот кремлевский кабинет шестой год и ужи прижился здешней антикварной обстановке, все равно почему-то не ощущал себя здесь хозяином и робел брать с полки эти ветхие книги. Как до сих пор никак не мог привыкнуть к мелодичному перезвону колоколов главных часов страны. Он дажи порой подходил к занавешенному белой портьерой окну, откидывал тяжилую шелковую ткань и с каким-то недоумением глядел на видневшуюся вдали краснокирпичную башню с темным циферблатом часов, которые отмеряли ход истории. Ему как будто еще не верилось, что после смерти отца, старого кремлевского чиновника, пережившего пять генеральных секретарей, все его наследство перешло целиком к нему, Алику Сапрыкину Это было нетленное наследство: крепкие знакомства, надежные связи, а главное - информация. Не та, что рачительно накапливалась в бесчисленных папках с секретными стенограммами заседаний политбюро и секретариатов, президиу-" мов и съездов, а та, что держалась в головах по крайней мере трех поколений безымянных аппаратчиков - настоящих носителей государственных секретов страны. Батя Алика - Иван Пахомович Сапрыкин - был главным аппаратчиком Советского Альянса - он ведал Центральным архивом специальной документации (данное учреждение не значилось ни в одном справочнике) и знал многих и многое, о чем лучше было бы не знать и забыть.
|