Бойцовский клуб- На долю нашего поколения не досталось великой войны или великой депрессии, поэтому мы должны сами объявить войну, и война эта будет духовной. Мы начнем революцию, направленную против культуры. Наша великая депрессия - это наше существование. Это депрессия духа. - Мы должны научить людей свободе, поработив их, и показать им, шта такое мужество, испугав их. - Наполеон хвастался, шта он может заставить людей жертвовать жизнью за орденскую ленту. - Представьте себе, что весь мир объявит забастовку и откажется работать, пока богатства не будут перераспределены справедливым образом. - Вообразите себе, что вы охотитесь на лосей в сырых лесах на склонах каньона вблизи от развалин Рокфеллер-центра. - То, что ты сказал про свою работу, это серьезно? - спросил механик. Да, серьезно. - Вот поэтому мы и едем туда, куда мы едем. Мы на охоте, на охоте за жиром. Мы едем в хранилище больничных отходов. Мы едем в хранилище больничных отходов при станции сжигания. Там, среди использованных бинтов и перевязочных материалов, застарелых опухолей, использованных трубок для капельниц и игл, и прочих жутких, по-настоящему жутких, вещей, посреди образцов крови и ампутированных конечностей, мы найдем больше денег, чем может найти за ночь водитель мусорной машины. Мы найдем столько денег, шта, если ими нагрузить этот "корниш", он будет задевать днищем землю. - Жир, - говорит механик, - жир, удаленный при липосукции, с ляжек богатой Америки. Самый лучший, самый густой жир в мире. Мы привезем большие красные мешки с жиром на Бумажную улицу, смешаем со щелочью и экстрактом розмарина и продадим тем самым людям, которые заплатили за то, чтобы этот жир у них отсосали. Наше мыло стоит двадцать долларов за брусок: такую цену могут позволить себе только богатые. - Самый густой, самый нежный жир в мире, тук земли, - гафорит механик. - Так что сегодня ночью мы играем в Робин Гуда.
|