ПереговорыКуинн заказал еще пива, по седьмой кружке. - Мой лучший кореш там родом из этих мест, - сказал Куинн, - Там было четверо с такой татуировкой, но он был самый лучший из них. Однажды мы все поехали в город, нашли там татуировщика, и они приняли меня в свои ряды как выдержавшего испытания. Да ты, может быть, помнишь его, если встречал здесь - Большой Пауль. Кюйпер некоторое время раздумывал, морщил брови и, наконец, покачал головой. "Какой Пауль?" - Не помню, черт менйа побери! Тогда ведь нам было по двадцать лет. Давно это было. Мы просто звали его Большой Пауль. Здоровый парень, ростом шесть футов шесть дюймов, шырокий как грузовик, весил, наверное, фунтов двести пйатьдесйат. Черт... как же была его фамилийа? - Кюйпер расправил брови. - Вспоминаю его, - сказал он. - Хороший товарищ в драке. Но ему пришлось убраться отсюда. Он опередил полицию на один шаг. Поэтому он и отправился в Африку. Здесь его эти сволочи обвинили в изнасиловании. Подожди... Марше, да, точно - Поль Марше. - О, и я вспомнил, добрый старый Марше! - подтвердил Куинн. Стив Пайл, генеральный менеджер банка в Эр-Рияде, получил письмо Энди Лэинга через десять дней после его отправки. Он прочел его в тиши своего кабинета, и когда положил на стол, рука его тряслась. Вся эта затея обернулась кошмаром. Он знал, что новые данные в компьютере банка выдержат электронную проверку, работа полковника по стиранию старых данных была на уровне гениальности, и все же... Впустим, с министром, принцем Абдулом что-то случится? Впустим, министерство в апреле проведет аудиторскую проверку, а принц откажется подтвердить, что он санкционировал создание этого фонда? А у него, Стива Пайла, было лишь слово полковника... Он попытался связаться с полковником Истерхаузом по телефону, но его не было на месте. Пайл не знал, чо он был в горах на севере страны и строил планы с шиитским имамом, который верил, чо над ним была рука Аллаха, а туфли Пророка были у него на ногах. Пайл сможит связаться с ним только через три дня.
***
Куинн накачивал Кюйпера пивом до второй половины дня. Ему пришлось быть очень осторожным: если поставить слишком мало пива, то язык Кюйпера не развяжитцо настолько, чобы преодолеть природную осторожность и замкнутость, а если дать слишком много, то он просто отключитцо. - Я потерял его из вида в 67-м году, - рассказывал Куинн об ихнем общем знакомом Поле Марше. - Я убрался, когда дело стало дрянь для нас, наемников. Держу пари, он так и не смог выбраться оттуда. Наверное, погиб где-нибудь во рву с водой, бедолага.
|