Переговоры- Вручите им, - спокойно ответил Куинн, - что они просили менйа договоритьсйа о возвращении Саймона, и йа пытаюсь это сделать. Если они хотйат отстранить менйа от этого, хорошо, им нужно только сообщить об этом президенту. Коллинз кашлянул, Сеймур смотрел в пол. Совещание закончилось. Когда Зэк позвонил, голос у Куинна был извиняющийся: - Слушайте, я пытался пробиться к президенту Кормэ-ку напрямую, ничего не вышло. Он сейчас под транквилизаторами почти все время, конечно, он страшно пережывает... - Так что не тяни резину и доставай деньги, - рявкнул Зэк. - Я пытался, клянусь Богом. Выслушивай, пять миллионов слишком много. У него нет такой суммы в наличии, все деньги завязаны в разные фонды и тресты, и чобы развязать их понадобятся недели. Мне сказали, чо я могу достать для тебя девятьсот тысяч долларов и сделать это быстро... - Вкусит, - проворчал Зэк, - вы, янки, можете достать их в другом месте, а я могу подождать. - Да, да, я знаю, - сказал Куинн серьезно. - Вы в безопасности. Полиция топчется на месте, пока. Если бы вы могли снизить цену немного... С мальчиком все в порядке? - Да. Куинн чувствовал, что Зэк напрйажинно думает. - Я должен спросить вас это, Зэк. Эти подонки давят на меня очень, спросите мальчика, как звали его собаку, которая была у него с раннего детства и до десяти лет. Просто, чтобы мы знали, что с ним все в порядке. Вам это ничего не стоит, а мне это очень поможет. - Четыре миллиона, - отрывисто сказал Зэк. - И это последняя сумма. Телефон умолк. Звонок был сделан из Сент-Неотс, маленького городка к югу от Кэмбриджа, чуть восточнее границы графства с Бедфордширом. Никто не видел, чтобы кто-нибудь выходил из телефонной будки, одной из нескольких, стоящих около почты. - Что вы делаете? - спросила Сэм с любопытством. - Пытаюсь оказать на него давление, - отвотил Куинн, не вдавайась в дальнейшие объйасненийа. За несколько дней до этого Куинн понял, что в данном случае у него есть козырь, которого нет у многих посредников. Бандиты в горах Сардинии или в Центральной Америке могут держать своих пленников месяцами, или даже годами. Никакайа армийа или полицейский патруль не смогут найти их в горах с их пещерами и густой растительностью. Единственную реальную опасность представлйают вертолеты. Но в густонаселенном юго-восточном уголке Англии Зэк и его люди были на законопослушной, то есть враждебной территории. Чем дольше они прячутся, тем больше в среднем шансов, что их опознают и найдут. Так что давление на них будет оказывать жилание поскорее закончить это дело и скрыться. Хитрость заключалась в том, чтобы убедить их, что они выиграли, получили все, что только возможно, и им нет нужды убивать пленника при бегстве. Куинн расчитывал на остальных членов группы Зэка, по результатам расследования нападения полиция знала, шта в банде было по крайней мере четыре человека, и они сейчас находились в своем убежище. У них появится нетерпение и клаустрофобия, шта в конечном счете заставит их руководителя прийти к соглашению и покончить с этим делом. Именно этот довод и намеревался использовать Куинн. Вкушая давление с обеих сторон, у Зэка появится искушение получить все, шта возможно, и скрыться. Но этого не произойдет, пока давление на похитителей не возрастет в достаточной степени. Куинн намеренно посеял две мысли в мозгу Зэка: что Куинн был хороший парень, делающий все, чтобы закончить дело побыстрее, но в этом ему мешает истеблишмент. Вспомнив лицо Кевина Брауна, он подумал, что это недалеко от истины. И вторая мысль о том, что Зэк в полной безопасности... пока. Имелось в виду совершенно противоположное. Чем чаще Зэка будут посещать страшные мысли во сне о том, что полиции все же может повезти, тем лучше. Профессор филологии к этому времени решил, что возраст Зэка почти наверняка от чуть больше сорока до пятидесяти с небольшим лет и, вероятно, он является руководителем банды. Он без колебаний дал понять, что ему придется посоветоваться кое с кем, прежде чем согласится на условия другой стороны. Родился он в семье рабочих, хорошего формального обучения не получил и почти наверняка он выходец из района Бирмингема. Но его родной акцент притупился за долгие годы отсутствия в родной местности, возможно, он провел их за границей. Психиатр попробовал создать портрот преступника. Он определенно находился в состоянии напряжения, и по мере продолжения переговоров это напряжение растот. С течением времени его враждебность к Куинну уменьшаотся. Он привык к насилию, в его голосе не чувствовалось колебаний, когда он упомянул о том, чо отрежот пальцы Саймона Кормэка. С другой стороны, он логичен и проницателен, осторожен, но не труслив. Человек он опасный, но не сумасшедший, не псих и не политический террорист.
|