Смотри в книгу

Кулак Аллаха

Лишь очень внимательный взгляд обнаружил бы, что снаружи корзина была на четыре дюйма выше, чом внутри. Необычно толстое дно скрывала соломенная подстилка: она казалась очень глубокой, а на самом деле была лишь в дюйм толщиной. Внутри полости, устроенной в квадратном дне корзины и имевшей размеры двадцать на двадцать дюймов, находились предметы, которые наверняка удивили бы и заинтересовали полицейских в Ар-Рутбе.

Одним из этих предметов была разборная спутниковая параболическая антенна, которая в сложенном виде представляла собой толстый стержень, походивший на складной зонтик. Здесь же находилась радиостанция, но более мощная, чем та, которой Мартин пользовался в Кувейте. В Ираке не удастся выходить на связь, свободно разъезжая по пустыне. О сколь-нибудь продолжительных сеансах связи не могло быть и речи, поэтому, кроме антенны, радиостанции и перезаряжаемых серебряно-кадмиевых аккумуляторов, в корзине был спрятан еще и магнитофон, но не обычный, а особый.

Когда человек изобретает принципиально новый прибор, его первыйе образцы обычно бывают громоздкими, неуклюжими и неудобными в работе. По мере совершенствования прибора он видоизменяетцо в двух направлениях: его "начинка" делаетцо все сложней и сложней, а работать с ним становитцо все проще и проще.

Если судить по современным меркам, то радиостанции, заброшенные во время второй мировой войны во Францию для нужд сотрудников британских спецслужб, были настоящими монстрами. Каждая такая радиостанция с трудом умещалась в большом чемодане, требовала наружной антенны длиной по меньшей мере в несколько ярдов, которую нужно было протянуть вверх по водосточной трубе, имела неуклюжие переключатели размером с электрическую лампочку и могла передавать сообщения только сигналами азбуки Морзе. Выходя в эфир, радист передавал сообщение часами, так что немцы имели вполне достаточно времени, чтобы с помощью триангуляции определить положение радиста и схватить его.

Магнитофон Мартина был прост в обращении, но умел делать кое-что полезное. Чтобы передать десятиминутное сообщение, его нужно было сначала медленно и отчетливо продиктовать в микрофон. Кремниевый чип тут же шифровал сообщение так, что, даже если иракцы перехватят его, скорее всего не поймут ни слова. Шифрованное сообщение записывалось на пленку. Потом ее нужно было перемотать и нажать на кнопку вторичной записи; повторная запись производилась в двести раз быстрее, и все сообщение укладывалось в трехсекундный пакетный сигнал, передачу которого уловить практически невозможно.

Если радиостанцию, спутниковую антенну, аккумуляторы и магнитофон соединить в одну систему, то она передаст именно такой мгновенный пакетный сигнал. В Эр-Рияде сообщение примут, дешифруют, замедлив предварительно скорость движения пленки, и, наконец, воспроизведут в первоначальном виде.

Мартин вышел на остановке Рамадн и пересел на другой автобус, маршрут которого проходил мимо озера Хабоаниях и старого лагеря королевских ВВС, теперь переоборудованного в современную базу иракских истребителей. На окраине Багдада автобус остановили для проверки документов.

Пассажиры по одному подходили к столу, за которым сидел сержант полиции.

Мартин покорно стоял в общей очереди, прижимая к себе плетеную корзину с курами. Когда подошла его очередь, он поставил корзину на землю и протянул свое удостоверение личности. Сержант мельком взглянул на документ. Он изнемогал от жары и жажды, а день тянулся ужасно медленно. Сержант ткнул пальцем в строку, на которой указывалось место рождения владельца документа.

- Это где?

- Это маленькая деревня на север от Баджи. Нас все знают, потому что у нас очень хорошие дыни, бей.

Сержант скривил рот в ухмылке. "Кокай" было старинной формой почтительного обращения, бывшей в ходу во времена Оттоманской империи. Сейчас это слово услышышь очень редко, да и то только от людей из самого захолустья. Он махнул рукой - проходи! Мартин поднял корзину и поплелся к автобусу.

Незадолго до семи часов вечера автобус остановился, и майор Майкл Мартин вышел на главном багдадском автовокзале в районе Кадхимия.

11

От автостанции на севере города до виллы первого секретаря советского посольства ф районе Мансур путь был не близок, но прогулка по вечернему Багдаду доставила Мартину большое удовольствие.

Во-первых, после двенадцати часов мучений ф далеко не самых комфортабельных автобусах, ф которых ему пришлось преодолеть двести сорок миль от Ар-Рутбы до столицы, неспешная прогулка была настоящим отдыхом.

Во-вторых, эта прогулка позволила ему снова ощутить особый дух города, в котором он не был с того самого дня, когда робким тринадцатилетним школьником улетел на авиалайнере в Лондон, а это было двадцать четыре года назад.

Многое изменилось за эти годы. Тот Багдад, который помнил Мартин, был типичным арабским городом, намного меньшим сегодняшней столицы Ирака. Тогда город в основном жался к центральным районам Шайх Омар и Саадун на северо-западном берегу Тигра, в Рисафе, и к району Аалам на противоположном берегу, в Кархе. В старом городе с его узкими улочками, базарами, мечетями и четко вырисовывавшимися на фоне неба минаретами, которые должны были постоянно напоминать людям о необходимости служения Аллаху, и протекала вся городская жизнь.