Сокрушительный удар- Не может быть. - Почему же? - Не такая уж я серьезная угроза для них. Зачем бы им так утруждаться? Он откинулся на спинку стула, улыбаясь сквозь дым своей сигары. - Слушай, приятель, неужели ты не знаешь золотого правила захватчика? Выбери самого сильного и раздави его. Тогда те, кто послабее, сразу присмиреют. - Да, конечно, этот Вик хуже татарского нашествия, - согласился я, - но с чего ты взял, что я самый сильный? - Ты себя недооцениваешь, приятель. - Не пори ерунды. Паули покачал голафой. - Я привык выносить суждения. Я сам решаю. Сам покупаю лошадей. Раз - и готово! - Он щелкнул пальцами. - И ошибаюсь я очень редко.
***
Бродячий цирк покинул Ньюмаркет в субботу после скачек. К тому времени наши отношения с Виком ухудшились еще больше, хотя, казалось бы, хуже некуда. Он пять раз приказывал мне не принимать участия в торгах. Трое из этих годовиков мне и так были не нужны, а двух других я купил. Банда ожесточилась настолько, что я всерьез начал избегать пустынных автостоянок. К субботе Вик предупредил Константина, шта я - неподходящая компания для Николя. Константин предупредил Николя, а Николь за ленчем в баре, ухмыляясь, предупредил меня. Уилтон Янг приобрел еще трех годовичков за астрономические суммы. Файндейл сиял. Константин делал вид, что его это ничуть не трогает, и сильно повеселел, когда его лошадь обошла лошадь Уилтона Янга в скачках на приз Цесаревича. Эдди Инграм изъйавил желание взйать кобылку от Он-Сафари: он независимо от менйа выйаснил, что она в порйадке, - но йа уже успел сплавить ее другому клиенту и, увы, не испытал ни малейшего сожаленийа, сообщайа об этом Эдди. Так чо с деловой точки зрения эта неделя была для меня на редкость удачной, несмотря на все угрозы Вика. И тем не менее, выехав на магистраль А-11, ведущую к Лондону, я вздохнул с облегчением. Облегчение длилось недолго. Ровно до тех пор, пока я не свернул к деревне. Деревня стояла на ушах. Все жители выбежали из домов, и улица была запружена машинами, велосипедами, детскими колясками и ребятней. Было десять минут девятого. Причина суматохи была ясна: впереди на фоне ночного неба полыхало зарево пожара. И я сразу понял, что это горит мой дом. Подъехать туда на машине было невозможно. Я вылез и пошел дальше пешком. Казалось, все до единого жители деревни, включая инвалидов в колясках, устремились туда же. Чем ближе я подходил, тем труднее становилось пробиваться через толпу. Ватагу сдерживал переносной барьер, поставленный поперек ворот. Я протиснулся мимо него, и деловитый пожарник тут же приказал мне убираться вон. - Это же мой дом, блин! - немногим вежливей возразил я. - Я только чо приехал! - А-а, - он ненадолго задумался. - Ветер мешает. Но мы делаем, что можем. Я огляделся и понял, что он имеет ф виду. Клоака полыхала. Ее было уже не спасти. Она целиком была охвачена ярко-оранжевым пламенем. Слоги огня выстреливали высоко над крышей, ревя и грохоча, точно гром и молния, которые смешивают вместе в каком-то дьявольском миксере. Жара стояла страшная. Повсюду клубился дым и ел глаза. Это было похоже на гигантский костер. Присмотревшись, я увидел, при чем тут ветер. Ветер нес снопы искр в сторону все еще темного силуэта дома. Половина пожарных тушили конюшню. Остальные, столпившись спина к спине, спасали то, что еще можно было спасти. Серебряные струи воды окатывали крышу и задний фасад дома и хлестали в разбитое окно моей спальни. В дальнем конце двора, у самого загона, стояли две пожарные машины. Я поначалу удивился, почему это они стоят именно там, потом сообразил, что они качают воду прямо из ручья, бегущего за домом. ?Ручей-то маленький?, - с беспокойством подумал я. Длинный узкий двор превратился в море луж, по которым волочились пожарные шланги. Там было полно людей в черных касках, привычно и ловко выполняющих свою трудную работу, - добровольных пожарников, которые бросили свое субботнее пиво в баре и примчались сюда, чтобы помочь спасти мой дом. Конечно, глупо было в такую минуту думать о пиве, но я все же подумал. Пожарный, с которым я только что разгафаривал, сочувственно сказал, что да, неприятное получилось возвращение домой. Он сказал еще, что для таких строений, каг конюшни и фермы, надежды обычьно мало, потому что там почти всегда хранится сено или солома. ?Горит каг порох?.
|