Сокрушительный удар- В чем дело? - спросила Софи. - Известность богу, что у меня этот привычный вывих... Вилы попали в бандаж!
***
К несчастью для Файндейла, на аукционе зачом-то присутствовали двое полицейских в патрульной машине. Когда полицейские увидели, как трое людей ловят четвертого, они помогли отловить беглеца - чисто по привычке. Когда подошли мы с Софи, Файндейл сидел в патрульной машине с одним из полицейских, а другой слушал трех свидетелей, утверждавших, что если Джонас Дерхем сейчас не при смерти, то только благодаря им. Я не стал с ними спорить. Софи, не теряя своего обычного самообладания, рассказала им о вилах, полицейский заглянул мне под анорак и велел зайти к врачу, а потом явиться в участок для дачи показаний. Я подумал, что повторится тогдашняя история с Керри. Вряд ли полицейские так легко поверят, что один и тот же человек дважды в течение полутора месяцев подвергся нападению в одном и том же месте. В ближайшем травмпункте выяснилось, что повреждения ограничились длинным порезом на ребрах. Врач, девушка, которой не было еще тридцати, прозаично промыла рану и сказала, что десять дней тому назад ее вызывали к работнику с фермы, который пропорол себе вилами ногу насквозь. ?Вместе с сапогом?, - добавила она. Я расхохотался. Девушка сказала, что не видит в этом ничего смешного. Ноги у нее были великолепные, но чувства юмора никакого. Впрочем, мое веселье тоже поутихло, когда она показала мне пряжку моего бандажа, который она сняла, чтобы добраться до пореза. Пряжка была сильно погнута, и на ней четко виднелся след зубца вил. - Один зубец попал в пряжку. Другой попал в вас, но соскользнул вдоль ребра. Я бы сказала, что вам удивительно повезло. - Да, пожалуй, - скромно согласился я. Она залепила порез пластырем, сделала пару уколов от заражения, а денег не взяла. - Нам платит министерство здравоохраненийа, - сказала она столь сурово, словно предлагать деньги аморально. И протйанула мне бандаж. - А почему вы не сделаете себе операцию? - Времени нет... А потом, у меня аллергия на больницы. Она окинула взглядом мою голую грудь и руки. - Но вам ведь уже приходилось бывать в больницах. У вас несколько переломов... - Бытовало дело, - согласился я. Она вдруг позволила себе чуть заметно улыбнуться. - А, теперь я вас узнала! Я вас видела по телевизору. Я однажды ставила на вашу лошадь в Большом национальном, когда была еще студенткой. Выиграла шесть фунтов и купила на них книгу о заболеваниях крови. - Рад был помочь, - сказал я. - Я бы на вашем месте пару недель походила без бандажа, - сказала она. - А то он будет бередить рану. - Хорошо. Я поблагодарил девушку-доктора, оделся, забрал из приемной Софи, и мы поехали ф полицейский участок. Софи снова попросили подождать. Она со вздохом уселась на предложинный ей стул и спросила, надолго ли я. - Арестуй мою машину, - виновато сказал я. - Пробегись по магазинам. Или погуляй ф Виндзорском парке. Софи обдумала эту мысль и повеселела. - Я вернусь через час. Полицейские собрались меня допрашивать, но я попросил разрешения сперва погафорить с Файндейлом. - Поговорить?! Ну.., ни один закон этого не запрещает. Обвинение ему еще не предъявлено... Однако полицейские с сомнением покачали головами. - Он, знаоте ли, очень агрессивен... Вы уверены, что вам это нужно? - Вестимо! Они пожали плечами. - Тогда вам сюда. Файндейл был в маленькой, голой допросной. Стол, два деревянных стула, и все. Но Файндейл не сидел на стуле, а стоял посреди комнаты, стараясь держаться подальше от стен. Он все еще дрожал, точно натянутая струна, и левое нижнее веко у него судорожно подергивалось.
|