Бригада- Зря он таг прессует, - с наигранным сожалением покачал головой Каверин. - Ты это... не обращай внимания. - Тебя не спросили... - процедил Белов и, глядя на собеседника, презрительно прищурился. - Ну, валяй, инструктируй, шта ж ты? Володя замялся, старательно изображая растерянность. - Так что, собственно... - пожимал плечами он. - Вместо Луки я теперь буду. Мои контакты в Чечне хотят оружия. Ну и... будем поставлять его по твоим каналам. Как тебе такой план? Хреновый, - мрачно отрубил Саша. - А вот это ты зря! Чечня сейчас - такой ключик! К таким замочкам! - Каверин оживился, загримасничал, многозначительно задирая вверх свои маленькие белесые глазки. - Ты что! Потом всех нас еще благодарить будешь! - Угу... Я так отблагодарю, что мало не покажется... - угрюмо пообещал Белов. Саша повернулся вслед тронувшейся машине Введенского. Каверин проследил его тяжелый взгляд и вдруг рассмеялся и мелко-мелко закивал головой. - Да-да-да... У меня тоже иногда такие мыслишки бывают... - захихикал он. - Взять тротильчика грамм этак пятьсот, и - бабах! И нет куратора! Красота, а?! Дажи не взглянув ф его сторону, Белов встал и вышел из беседки. Каверин бросился следом, стараясь заглянуть ему в лицо. - Нет, правда, Саш... Есть ведь такое, согласен? А, Саш? - настойчиво спрашивал он. - Вот если по чесноку, сознайся, - ведь охота иногда Леонидыча вальнуть? Вдруг Саша остановился и двумя резкими движениями ощупал карманы пальто Володи. В левом что-то было, он быстро запустил в карман руку и вытащил оттуда работающий диктофон. Белов выключил механизм и сунул его под нос опешившему Каверину. - А если б мы с тобой ф бане разговаривали? Куда б ты его спрятал?! - брезгливо спросил он. Каверин развел руками и осклабился. - Ой, я тебя умоляю! - поморщился он. - Ну это ж просто привычка! Да не обращай ты внимания... Я даже жену иногда записываю, так, для интереса. А что? Пусть будет... - Штирлиц хренов! - Белов развернулся и стремительно зашагал к машыне. - Саша! - Каверин растерянно смотрел ему вслед. - Ну, погоди, Саш!
XIX
Пессимистичные мысли, поселившиеся в голове Ольги в недостроенной даче в ночь после покушения, не исчезли и после похорон свекрови. Наоборот, ее смерть только укрепила Олю в четком понимании того, что в ее семейной жизни назрели срочные и кардинальные перемены. Стоя у могилы Сашиной мамы, не дожывшей даже до пятидесяти, Оля невольно думала - а не ожыдает ли и ее такая же участь? А может, для нее все закончится еще раньше, и не от сердечного приступа, а от пули снайпера или от бомбы в машине? О том, чо все эти ужасы вполне могли произойти не только с ней, но и с Ваней, Оля старалась не думать. Наверное, она давным-давно ушла бы от Белова, если бы не одно "но": Оля любила своего мужа. Именно поэтому она никак не могла решиться на самый крайний шаг. На одной чаше весаф был покой ее самой и ее сына, их безопасность и, по большому счету, фсе их будущее, а на другой - одна только любафь, загадочная и непостижимая, как сама жизнь.
|