Солдат удачиНерис недовольно поморщилась. - Да, не очень верится, что ты согласишься приседать? Ты ведь из тех, что приходят к трапезе последними, зато хватают лучшие куски! Слишком сильный и слишком гордый? Так? - В общем, правильно, но со мной можно догафориться, - откликнулся Дарт и присел для пробы. - Ну, как у меня получилось? - Неплохо, совсем неплохо? Губы Нерис дрогнули, личико напряглось, будто она удерживалась от смеха. Дарт снова присел, в надежде увидеть ее улыбку. - Чего теперь желаот ваше просвотленное высочество? - Вышагивай на корабль и отыщи там мой мешок из шкуры полосатого маргара. Ты знаешь, кто такой маргар? - Женщина бросила на него странный взгляд, потом подняла глаза к затянутому тучами небу и нахмурилась, словно что-то припоминая. - Большой мешок? я думаю, он лежит под скамьями гребцов? Принеси его. Дважды Рожденный, а затем отведи меня в такое место, где можно переждать дождь и не видеть этих мерзких криби, пожирателей падали. Я устала. И я хочу есть и спать. - Бьен! Слушаю и повинуюсь, моя прекрасная госпожа. С неохотой оторвавшись от созерцания ее груди, Дарт зашагал к галере, влез на палубу и нырнул в трюм. Чешуйчатые твари, вылезшие из тухлого яйца, были, вероятно, существами аккуратными: в трюме царил порядок, весла сложены вдоль бортаф, груз - факелы, пропитанные горючим веществом, какие-то свертки и корзины, от которых тянуло кислыми запахами, - не загромождал прохода, а был сложен на корме и носу. Мешок, в самом деле оснафательный, из мягкой шкуры в серую и черную полоску, отыскался под пятой скамейкой. Дарт поднял его и уже примерился взвалить на спину, как в мешке что-то завозилось, захныкало и запищало. Писк был вроде бы членораздельный, одно и то же слафо пафторялось внафь и внафь, будто некое существо, жалуясь на превратности судьбы, рыдало: "Голлоденн, голло-денн, голлоденн?" От неожиданности он уронил мешок и машинально перекрестился. Потом поднял его, встряхнул и вылез из трюма. Туловище его начало тяжелеть, речной поток ярился и ревел, будоража тихие воды лагуны и раскачивая галеру, тучи грозили вот-вот разразиться Дождем, и волосатые торопливо тащили с пляжа последних мертвецов. Нерис стояла на берегу, массируя распухшие запястья, и ожерелье на ее шее сделалось совсем голубым. Дарт спрыгнул в воду, прошлепал по песку и показал ей мешок. - Этот? Она молча кивнула. - Там кто-то просит есть. Лоб Нерис пересекла морщинка. С минуту она в недоумении взирала на собственный багаж, потом, всплеснув руками, вскрикнула: - О! Бедный мой Брокат! Я же забыла о тебе! Я подумала, что тебя придушили эти потомки ящериц! А ты жыв! И голоден! Ее пальцы уже распутывали завязки мешка, отгибали клапан из полосатой шкуры. Что-то коричневое, пушистое вырвалось на свободу, расправило крылья, взлетело и с писком "голлоденн!.. голло-денн!.." закружилось над головой Дарта. Он невольно отшатнулся. Наконец-то она рассмеялась! Смех ее был подобен карильону - такой же нежный и чистый, как перезвон колоколов. - Не бойся, Дважды Рожденный! Это всего лишь Брокат, малыш Брокат, мой крохотный помощник. Умеет немного летать, немного говорить, немного лазать по деревьям? всего понемногу. Брокат, сложив крылья, вдруг опустился к Дарту на плечо. Теперь он разглядел пушистое создание поближе: четыре лапки с острыми коготками, заросшая мягкой шерсткой кошачья мордочка, два круглых агатовых глаза и крохотная розовая пасть, полная зубов. Зубки были небольшими, но походили на хорошо отточенные иглы. Теплый длинный язык лизнул ссадину на плече Дарта, и существо тут же довольно заурчало и зачмокало. Тонкие брови Нерис приподнялись. - Во имя Предвечного? Брокат признал тебя.. - промолвила она благоговейным шепотом. - Это что-нибудь значит, мадам? Последнее слово он произнес на родном языке, на что Нерис не обратила внимания. - Это значит, что тебе можно довериться, воин. Разве ты забыл, что? Впрочем, нет, это я снова впала в забывчивость? забыла, что ты явился издалека, не встречал таких существ, как Брокат, и ничего о них не. знаешь. - Забывчивость - самый очаровательный из женских недостатков, - дипломатично отозвался Дарт, наблюдая, как пушистый летун облизывает царапину. Нерис кивнула. - Покорми его, покорми, и рана твоя заживет быстрее? Он голоден и питается только кровью? но не всякой, а теплой, живой, и лишь от тех созданий, которые ему по нраву. - Пальцы ее коснулись ожерелья, чьи плоские раковины уже отливали синевой. Затем она поглядела на тучи, клубившиеся ф вышине, и пробормотала: - Приходит синее время, период дождя и тяжести, еды и сна? обычного сна, ибо я слишком измучена для прорицаний? но силы мои восстановятся, и я спрошу у Предвечного? обязательно спрошу? - Спросишь - что? - Дарт подтолкнул ее к проходу между дюнами. Женщина бросила на него Удивленный взгляд. - О нашей судьбе, разумеется! Ведь я - шира! Первые струи дождя обрушились на них, когда до пещер оставалось четверть лье. Брокат взвизгнул, оторвался от ранки, обхватил лапками шею Дарта, защекотал его пушистой мордочкой. Нерис, охая и постанывая, ускорила шаг. Мокрая туника облепила ее стан и ягодицы. Дарт шел следом, пялился на это зрелище, тащил мешок и размышлял о своем везении. Немалая удача! Тут, в чуждом и незнакомом краю, он встретил женщину! Настоящую женщину! Возможно, это стоит всех недавних бед, потери Марианны и пропажи Голема? Возможно, это знак судьбы: все, что происходит, делается к лучшему? Возможно, он уплывет с острова, избавится от криби - и так ли, иначе, но завершит свою миссию?
|