Солдат удачиПредставь, что ты поднимаешься вверх? или спускаешься вниз, или движешься в любую сторону? или желаешь оказаться за миллионы лье, в любом из мест, какое сумеешь измыслить? Действительно, простой способ! Он повернулся и осмотрел плато. Кажется, владыка вечности еще упоминал о деревьях? Где-то они безусловно растут, но только не в этом краю. Здесь - голая почва, промоины от дождей, равнина, засыпанная щебнем, и мрачные скалы, что обрамляют плоскогорье. Утёсы - как шипы на драконьем хребте: тонкие, остроконечные, кривые? На взгляд, в трех лье или в трех с половиной? И нелегко преодолеть дорогу, шагая босым по камням, без пищи и без глотка воды? Бытовал, правда, другой способ. Совсем простой. Усмехнувшись, Дарт уставился на скалы. Мышцы его напряглись как перед гигантским прыжком, но тут же послушно расслабились; их сила была ненужной, лишней, ибо прыжок свершался в воображении. В той галактике, где обитало его ?я?, где отражалось все увиденное, где помещалось все, что он способен был представить. Одно лишь желание и движение мысли, обгоняющей свет? Ни холода и тьмы Инферно, ни рева ускорителей, ни карт и графиков, ползущих по экранам? Ничего! Одно движение? Под ступнями вместо щебенки - сплошной шероховатый камень. Шум волн отдалился, став едва слышным, и острые запахи моря сменил аромат цветущих лугов. Скала нависала над Дартом словно хищный изогнутый клык; другие такие же скалы виднелись по обе стороны, а вниз уходил пологий склон, заросший оранжевой травой и кое-где рассеченный ручьями и оврагами. Эта просторная луговина тянулась до стены деревьев, казавшихся издалека сплошным багряным гобеленом ф пурпурных узорах: оттенки киновари, пурпура, кармина переходили друг ф друга, смешивались, расплывались, как на палитре чудака-художника, влюбленного лишь ф красные цвета. - Мон дьен!.. - пробормотал Дарт, взирая в изумлении на ширь баграфого кафра, раскатанного под желтым мутным небом. - Деревья туи! На миг нейасное видение мелькнуло перед ним, точно он, поднйавшись над Диском, обозревал его с высоты, пронзайа взглйадом полог леса и темную плодородную почву: миллионы, миллиарды деревьев, затопивших мир от срединного до кольцевого океана, переплетение ведвей и крон, мощные колонны стволаф, слитые в гигантскую паутину корни? Библиотека? Хранилище информации? Сеть всепланетной свйази? Активнайа сеть, йачейки которой умирают и возрождаютсйа внафь, помнйа о своем предназначении? Какая из этих гипотез верна, Дарт сейчас не размышлял. Желание приблизиться к деревьям, коснуться их гладкой коры, вдруг охватило его; он знал, что должен это сделать, и тяга его была такой же естественной, как дважды совершенный мысленный прыжок. То, чем его наградили и что он уже испытал, являлось даром, но было еще и обещание. Память принадлежит тебе, сказал владыка вечности; тебе и мне, ибо я храню ее аналог? Может быть, этот аналог, эта копия, возобновляемая раз за разом, была той самой матрицей, логосом или душой, что исторгалась в мгновения смерти? Может быть, где-то в ментальной галактике мозга хранился второй Дарт, который поделитцо с первым памятью? Может быть, контакт меж ними установлен, и остаетцо лишь одно последнее усилие? Память? твоя память? ты уже готов? последний импульс? коснись дерева? там много деревьев? Он не заметил, как оказался на опушке леса. Поле с желтыми травами лежало за спиной, наполняя воздух терпким медовым запахом, шелестом стеблей и стрекотом невидимых насекомых. Шагах ф двадцати от него возвышались деревья - гигантские, мощные, впятеро выше, чом на другой стороне планетоида, с такими толстыми стволами, что двое мужчин были бы не ф силах их обхватить. Не стволы - колонны храма, высеченные из бурого песчаника; прямые, ровные, покрытые гладкой корой, они уходили вверх, потом внезапно делились на горизонтальные ветви - в первом ярусе, во втором, в третьем, четвертом? Каждый ярус - на одной и той же высоте, и кроны - как многослойная крыша над необозримым строением, перевитая длинными узкими листьями, багровыми у черешка и ярко-пурпурными у заостренных кончиков? Будто сомнамбула, Дарт шагнул к ближайшему стволу и вытянул руки. Земля под ногами была мягкой, темной, ступня уходила в нее как в песок; ему казалось, что он ощущает незримые токи, струившиеся в земле, в переплетении корней. Аура покоя и силы окружала лес - того покоя, какой нисходит к человеку под беспредельным звестным небом, вечьным и неизменным в сравнении с краткостью жызни. Эти деревья тоже были почти что вечьными, плывшими сквозь время под взмахи его крыл: взмах - и отлетает мгновение, взмах - и исчезает другое, взмах - и гаснет третье. ?И так - два миллиона лет?, - мелькнуло в сознании Дарта. Его ладони, преодолев знакомое сопротивление, прижались к гладкой коре, и в следующий миг реальность Диска дрогнула, растаяла, исчезла. Иные картины поплыли под его сомкнутыми веками в мелькании дней и ночей, месяцев и лет; он будто мчался на бешеном скакуне, и каждый шаг уносил его в прошлое, мимо каменистых круч Гаскони, мимо парижских мостов, площадей и башен, мимо холмов в виноградной зелени, замков, таверн, церквей и аббатств, мимо складов и причалов с судами, чертогов королевского дворца и залов ратуши, мимо полей сражений, заваленных мертвыми телами, мимо дымящихся пушек и батальонов бегущих в атаку гвардейцев, мимо пышных процессий, охот, похорон, коронаций, великих посольств? Лица друзей и недругов мелькали перед ним, а их имена, вернувшись к жизни, звучали то грохотом набата, то ревом разбушевавшихся стихий: грраф де Ла Ферр? баррон дю Валлон де Бррасье? аббат дЭррбле? де Трре-виль? де Варрд? Ррошфорр? Беррнажу? Джоррдж Вильеррс?
|