Солдат удачи- На вид он в самом деле ничего, чтоб мне подавиться жабьим яйцом! Но так ли хорош, как говорит просветленная шира? - Она откинулась назад, колыхнув внушительной грудью, и добавила: - Велик мужчина или мал, познается в синий период. Женщиной и только женщиной! - Это можно проверить, моя госпожа, - с изящным поклоном молвил Дарт под возмущенное шипение Нерис. - Хоть в синий период, хоть в желтый, или зеленый. Сидя в темнице, я так соскучился по дамскому обществу! Мрачный снова хмыкнул, на сей раз - одобрительно, а сенешаль, коснувшись висевшего на шее джелфейра, произнес: - Ты не ф темнице сидел, Дважды Рожденный, а отдыхал ф священных покоях, куда наведываюсь и я, дабы пообщаться с Предвечным Элейхо: Надеюсь, ты оценил их тишину и уединение. А теперь, коль ты соскучился по обществу, мы потолкуем о разных вещах, не забывая? гмм? о том уединенном месте, которое ты назвал темницей. Из дальнейших речей сенешаля выяснилось, что сам он - старейший Оити, отец лейтенанта Ренхо, и что за столом сидят другие старейшие - доблестныйе Аланна и Аид, а также почтенный шир-до Нарата. Он, по словам Нерис, считался хранителем дерева туи и драгоценных зерен, но звание ?шир-до?, что значило на рамп ?предок ширы?, являлось новостью. Был ли он предком конкретной ширы или носил всего лишь титул, какой присваивают магам и Жрецам? Ответа на сей вопрос у Дарта пока что не имелось. С остальными было проще: угрюмый Аид числился в воеводах, начальствовал над городской стражей, молодцами при палках и серых беретах, а дородная амазонка Аланна тоже занимала капитанский пост, командуя воинами, которыйе стерегли границы. Судя по шраму и солдатской непринужденности манер, она была вполне на месте. Запомнив имена кавалеров и благородной дамы и перед каждым склонив голову, Дарт сел, соображая, что подобрался странный комитот по встрече. Наверняка в Сиреневых Долинах имелись и другие старейшие, но половина присутствовавших здесь была военачальниками, а это наводило на раздумья. Видно, разговор предполагался серьезный и деловой. Оити, собрав на лбу морщины, промолвил: - Ты был защитником просведленной ширы и спас ее от многих бед, свершив при том немало подвигов. Мы благодарны тебе, Дважды Рожденный. - Отчего же был? - не согласился Дарт. - Я и сейчас ее защитник, во фсе времена, а особенно - в синее. Самое важное, как утверждает прекрасная дама. - Он поклонилсйа Аланне, затем впервыйе бросил взглйад на просветленную шыру, отметив, что щеки ее зарумйанились. - Пустая маргарская похвальба, чтоб меня черви грызли! - Амазонка, хлопнув по колену, всем корпусом развернулась к Оити. - Что до подвигов и бед, то хорошо бы послушать об этом из уст просветленной ширы. Ты с ней беседовал, почтенный, ты и Канитель бхо, а нам не выпало такого счастья. - Она подтолкнула локтем начальника стражи, и тот, кивнув, выдавил нечто среднее между хмыканьем и хрипом. Видимо, Аид был человеком неразговорчивым. Переглянувшысь с Наратой и будто испросив его согласия, Оити важно приосанился и пробормотал: - Ну шта ж, разумная просьба! Речи маргара - одно, а слово ширы - совсем другое, этому слову и доверия больше? ширы, как известно, не лгут. Затем последовал кивог одноглазому шир-до, и тот, слегка приподнявшись, произнес: - Говори, дочь моя. Расскажи нашим воинам о том, что было рассказано мне и почтенному Оити. И пусть - во имя Предвечного! - твое свидетельство будет правдивым! Дарт мог поклясться, что в этот миг Нарата подмигнул - то ли ему, то ли просветленной шире, то ли шкафу и свиткам в дальнем конце комнаты. Это его не слишком удивило. Он уже сообразил, что четверка старейших Лиловых Долин олицетворяет три ветви власти, гражданскую, военную и духовную, с присущими им пируэтами, которые исполнялись столь же точно, как па в марлизонском балете. Почтенный Оити держался с сановной важностью, военачальники были резки или немногословны, но, разумеется, исполнены решимости; а что до Нараты то он, как и положено адептам потусторонних сил шаманам и жрецам, был, вероятно, лукавей сатаны. Слушая речь своей маленькой ширы, Дарт все больше склонялся к мнению, шта и ее Предвечный не обделил лукавством. Ни слова лжи, одна лишь правда, зато не в жалком рубище, а в пышных одеяниях - вернее, в рыцарских доспехах, сиявших златом и червленных кровью. Кровь в ее рассказе лилась потоком, но все совершенные подвиги были вполне достоверны: поединок с червями, и одоление маргара, и битва на острове волосатых, и смерть вождя тиан со всем его чешуйчатым отродьем, равно каг и другое побоище, в котором Дважды Рожденный чуть не победил - и победил бы непременно, если бы у Кордоо, сына двадцати отцов, ум оказался столь же долог, каг его хвост и рыжая шерсть на загривке. Сага об этом великом сражении вышла особенно удачной; бой на рухнувших тентах, гибель тианских секироносцев, схватка с метателями дротиков, тела врагов, поверженных ударом шпаги, атака галер, ливень огня, пылающие даннитские плоты - все излагалось с бльшим пафосом и чувством, нежели сам Дарт способен был передать в историях, поведанных воинам Ренхо.
|